Остров меняет название - [22]

Алька осторожно подходит к передку, искоса смотрит на окна малаховского дома. Тишина, на улице ни души. Не долго думая, он хватает ручку и вертит-вертит, пока не зарычал, зафыркал мотор. Потом запрыгивает в кабину. И вот уже дом Карповых, вот скривившийся, сгорбленный, как сама хозяйка, дом бабки Лены Постновой — последний в посаде. Начался мелкий кустарник вперемежку с жиденькими соснами.

Алька нарочно не оглядывается, словно чует, что сзади бежит, ругаясь, встрепанный Малахов. А тот и в самом деле, заслышав рев мотора, выскочил из дома…

Малахов пришел на станцию часа через два после приезда Альки. Машина уже стояла у склада разгруженная, с открытым капотом. Засучив рукава фуфайки, Алька копался в моторе. Он услышал звук знакомых шагов, порывисто обернулся. Ему хотелось поделиться радостью за удачный рейс. И сник, сгорбился как-то. Измученный долгой ходьбой, злой, как черт, Малахов грубо оттолкнул Альку и сам принялся за осмотр мотора. С удовлетворением отметил, что машина оказалась в исправности. Правда, левое крыло заметно погнуто: видимо, все же не миновал Алька пня.

Малахов надеялся нагнать его на полдороге. У каждого поворота думал: «Вот тут должен застрять. Обязательно должен». На одно место он особенно надеялся: глубокая ухабина всегда была скрыта водой. Не зная дороги, неминуемо завязнешь. Но, видно, Алька недаром сопровождал Малахова в каждой поездке, след от трехтонки шел стороной. «Наверно, тут и наскочил на пень, — подумалось Малахову. — Не беда, крыло выправить можно».

Малахову вдруг стало не по себе за свою жестокость. Теплая волна подступила к груди. Похвалить бы надо парня: умеет водить машину. А за самовольство выговорить после. «Скажу, что молодец». Малахов повернулся к Альке и… не увидел его. Не было его ни на складе, ни возле склада.

— Алька! Иди сюда, Алька! Пошутил я…

На Ярославль уходил пассажирский поезд. Из тамбура третьего вагона, как почудилось Малахову, на него смотрели пристально, обидчиво. Оттого, что Малахову очень хотелось разыскать сейчас Альку, ему и показалось, что там, в тамбуре, стоит именно он — Алька.

«Глупость какая! Куда ему ехать!»

На следующий день Малахов поехал в четвертую бригаду и почувствовал, что ему чего-то не хватает. Не было Альки, его молчаливого присутствия. Малахов привязался к нему. Тот, как верный оруженосец, не отходил ни на шаг, все приказания ловил на лету и радовался, когда, случалось, неразговорчивый Малахов одобрительно гудел: «Ладно, ты уж не очень, сам я».

Эта поездка показалась Малахову самой скучной из всех.

Не появился Алька и еще через день. Малахов, чувствуя неясную вину, пошел извиниться перед ним. Грузный, неуклюжий и смущающийся необычностью своего визита, он нерешительно переступил порог Алькиного дома. Вот сейчас встретит и скажет: «Давай, Алька, кто старое помянет, тому глаз вон». Так и скажет, потому что понятнее…

Мать, Александра Ильинична, удивилась, забеспокоилась:

— Он же у вас!..

Алька часто оставался ночевать у трактористов, пропадал подолгу в гараже, и она не беспокоилась за его отсутствие. А теперь испугалась.

— Обидел я его, — глухо проговорил Малахов. — Напрасно так.

В Ярославле много разной публики. На паренька в замасленной фуфайке и широких не по ноге резиновых сапогах никто не обращал внимания. По измятой одежде несвежему лицу можно было догадаться, что спал он в эту ночь не в постели. Он подолгу останавливался перед вывесками учреждений, расспрашивал прохожих. Ему нужна была автошкола.

У директора автошколы этот необычный посетитель появился в конце рабочего дня. Всем видом он показывал, что долго ждал он этого часа и теперь не согласится уйти, не добившись своего. Директор неопределенно хмыкнул и, не спрашивая ничего, продолжал писать в толстом журнале.

— Мне бы экзамен сдать на третий класс.

Паренек смотрел исподлобья, и это заметил директор.

— У нас, милый человек, прежде курс проходят. А как результат — экзамены.

— Я курс прошел…

— Тогда зачем сюда? Где прошел, там и сдавай. Почему не сдал?

— В колхозе-то? А кто примет? Не беспокойтесь, товарищ директор, машину я водить умею.

Директор уже с интересом глядел на гостя.

— Машину водить — этого мало. У нас вот тут приходил один. Водит, а в теории — как в лесу. Автомобильное дело ты не знаешь. Как же у тебя принимать экзамен?

— Я и пришел, чтобы вы спрашивали. Не отвечу — уйду. Может, я лучше всякого знаю…

Он напоминал школьника, которому хотелось показать свои знания перед нелюбимым учителем, доказать ему правоту.

— Образование у тебя какое?

— Десять классов. Полгода на машине работал… не всегда, давали когда.

— Ну вот что, — директор поднялся. — Пожалуй, мы с тобой сговоримся. Приходи завтра. Примем экстерном, раз такое дело. Из колхоза сам поехал или послали?

— Сам.

— Вижу, что сам. Придется сдавать теорию автомобиля. Спрашиваем строго, особенно с тех, у кого такая практика. А потом в инспекцию. Там проверят, как ты знаешь технический уход, по улицам умеешь ли ездить. Дней двадцать — и шофер. Как фамилия твоя?

— Грошев. Альберт Грошев.

— Все, Альберт Грошев. Где остановился? У родственников?

— Общежития у вас нет?