Остров краденых драгоценностей - [14]

 Квисто перевел для Нимо Диница, и тот, удовлетворенный, закивал. Вилкой указывая на Нимо, Квисто сообщил:

 – Нимо – самый богатый рыбак на острове. У него три лодки и пианино. Чертовски удачлив.

 Диниц качнув головой, сморщил свой крючковатый нос, с гордостью произнес: – Пианино! – и зашевелил пальцами.

 Квисто расхохотался.

 – Он и ноты на нем взять не может. Жена его на инструмент даже дышать боится, только полирует тряпочкой, а Нино смотрится в полировку, точно в зеркало. И все же это чудное приобретение.

 Лэндерс рассматривал Диница, гадая, не тот ли бросил его на произвол судьбы. Доктор Джэгер, капитан Гуарани, Нимо Диниц, Сэмуэль Лессет… Кто из них способен оставить человека умирать в океане? Придется подозревать всех и каждого. Питеру неприятно было усомниться в порядочности столь гостеприимного хозяина, но нельзя было упускать и Квисто.

 Время шло, ужин кончился, Питер рвался переговорить с Терезой, но увы… Он пил кофе и курил с другими гостями.

 Потом в одиночестве долго молча смотрел на Порто Мария. Береговые огни отражались в теплом темном зеркале ночной бухты. С балкона, Питер разглядел Терезу, стоявшую внизу, на спускавшейся в сад лестнице.

 Лэндерс подошел к ней, и Тереза насмешливо поинтересовалась:

 – Как вам ужин, сеньор Лэндерс?

 – Сами знаете, весь ужин я сидел, как на иголках, ожидая, что вы вот-вот выведете меня на чистую воду.

 – Я хотела, – призналась девушка. – Но вы, бедный, выглядели так мрачно… – красавица резко шагнула во тьму сада и бросила через плечо:

 – Вам нравится мое платье? Правда, к нему нужны нейлоновые чулки, без них оно не смотрится, верно? Ничего, я скоро их куплю. Сегодня спасла жизнь одному недотепе, так он мне подкинул десятку.

 Лэндерс взмолился:

 – Не шутите, пожалуйста, дело слишком серьезно!

 – Ну конечно серьезно, вот и он был настолько серьезен, так спешил на судно, отходящее на Сантос, что даже не заикнулся, как угодил в воду.

 Настроение её стремительно изменилось: смеяться над Питером и дразнить его ей надоело, теперь прозвучал приказ.

 – Потрудитесь немедленно объяснить, почему вы не рассказали мне правду.

 – Если я расскажу, скоро чей-нибудь нож окажется у меня между лопатками, – вздохнул Лэндерс.

 – На этом острове? Здесь такого быть не может! – засмеялась Тереза, явно не веря.

 – Может, – буркнул Питер.

 – Зачем? Господи, сколько тайн!

 Питер долго молчал. Темные глаза островитянки смотрели в упор. Тянул мягкий ночной бриз, шевеля роскошные черные кудри красавицы. Что делать? Поверить ей, довериться и все рассказать?

 – Я жду! – Тереза топнула ногой.

 – Отойдем немного, – предложил Лэндерс, – Не дай Бог кто-то услышит.

 Питер побрел в глубину сада и прислонился к шпалере. Стебли молодого винограда серебрились в лунном свете. Он рассказал Терезе почти все, стараясь ничего не забыть и не упустить. Питер смотрел ей в лицо, но взгляд её оставался непроницаем, она слушала Питера не перебивая. Когда Питер закончил, Тереза не в силах была скрыть своего раздражения, бившего через край. Чистой и в доверчивой девушке трудно было поверить в такое.

 – Дайте мне слово, что вы не лжете.

 – Клянусь чем угодно, – кивнул Лэндерс.

 Отвернувшись, она тонкой рукой рванула зеленую кисть винограда, и он почувствовал её негодование. Стоя к Лэндерсу спиной и глядя в ночь, она заговорила, и в словах её звучала оскорбленная гордость:

 – Трудно поверить, что на нашем острове есть люди, способные бросить человека в океане. Нам такие не нужны. – Тереза повернулась, и на миг её рука легла в руку Лэндерса. – Сеньор, я приношу вам свои извинения.

 – Вы тут не причем, – пожал плечами Питер.

 – Вы не поняли, все, что здесь происходит, абсолютно все, касается меня. Остров и род Дас Тегас нераздельны. Это наш остров. Тем мы и горды. И никогда ничего подобного у нас не случалось… Нет, бывало всякое, но это можно было понять и простить.

 Питер ждал от Терезы совсем других слов. Но тут он понял, что такое безумная гордость и любовь, гордость за остров и любовь к родной земле. Теперь он не знал, как её успокоить.

 – Не принимайте этого близко к сердцу. Я и так вам благодарен по гроб жизни. Без вас я бы просто погиб. Нужно только одно: никому ни слова про нашу тайну.

 – Конечно, мы будем молчать, – кивнула Тереза.

 – Мы? – изумился Лэндерс.

 – Мы с папой.

 – Вы должны ему рассказать?

 – А как же! Это его остров.

 Тереза внезапно умолкла, и Лэндерс понял, что она угадала его мысли. Теперь её голос звучал вызывающе.

 – Полагаете, сеньор, мой отец тоже должен быть под подозрением?

 – Ну конечно нет, – поспешил заверить Питер, не желая её понапрасну тревожить. – Безусловно, ваш отец должен знать правду.

 К его удивлению Тереза добродушно рассмеялась.

 – Ах, сеньор, вы подумали именно так. У вас это на лице было написано. Но я вас прощаю, после всего, что вам пришлось пережить, осторожность не помешает. Но сказать ему нужно, только как-то помягче.

 – Подождем, пока разойдутся гости, – буркнул Питер.

 – Разумеется, – Тереза пошла по тропинке в глубину сада, помолчала, потом, не оборачиваясь, обронила: – А вы смелый человек… Плыли бы сейчас на «Боливаре», не ведая хлопот… Как вспомню ваше лицо, когда доктор Джэгер заговорил о пароходе! А когда я спускалась по лестнице, – последовал взрыв хохота.