Остров Хранителей - [13]

Ивалиран тем временем закончил мысленную подготовку к ритуалу. Отчего-то ему казалось, что что-то колет его в грудь. Словно острие невидимого клинка, и чувство не проходило, а лишь нарастало. Нарастало с приближающейся по небу тьмой. Мальчик подошел к сестре и присел перед ней на одно колено. Протянув к ней руку с раскрытой ладонью, он остановил ее над сердцем девочки. Одними губами он шептал слова ритуала на наречии северян. Приоткрывая изредка глаза, ощущая, как душа в его теле начинает пульсировать, он заметил, что Эваларин не смотрит на него. Ее взгляд был устремлен в небо, где сейчас тьма боролась с невидимым нечто на фоне темнеющего солнца. Наконец перводуша смогла отпустить малую часть себя и начала свой путь в тело новорожденной. Эвала продолжала наблюдать за тьмой и светом, спускающимися из-под купола. Ивали поймал на себе взгляд сестры, и в тот момент, когда он должен был коснуться ее груди и передать часть души, она своей маленькой ручкой схватила его за палец и со всей силы оттолкнула руку. Он замер в оцепенении, во все глаза глядя на ребенка. Ивалиран увидел, как тьма, размером с кулак, хватает часть его отпущенной и отвергнутой сестрой перводуши и в мгновение ока поглощает ее, разрывая на части. Мальчик поморщился от резкой боли, сковавшей грудь, и в следующую секунду тьма, словно заметив его, вошла в его тело. Тяжела дыша, с трудом глотая воздух, он нашел в себе силы не упасть на пол от адски болезненного, обжигающего удара. Нечто вторглось в него и заняло пустующую часть, намертво вцепившись в душу Он перевел взгляд на сестру и увидел, как в тело Эваларин вошло пульсирующее нечто. Это была душа, но не душа хранителя. Она была так велика и излучала невероятную силу. В то же время не причиняла никакой боли ребенку, будто тело ждало именно ее. Боковым зрением Ивалиран заметил и стоящую рядом другую душу, кому предназначалось это тело. Спустя мгновение она растаяла в воздухе, возвращаясь в Источник.

Мальчик поднял голову, держась за грудь, и увидел черное солнце, клонящееся к закату. Ветер стихал, огонь гас, отступая в недра земли. Спустя еще минуту, несмотря на шум гостей, оба наследника дома Ран провалились в глубокий сон. Ритуал был завершен.

Авил приказал унести детей из зала. Даэва же молча встала и поспешила покинуть эту комнату.

Рэйлан дождался, когда все покинут зал, и подошел к своему другу.

– Что ж, поздравляю тебя с рождением дочери и продолжением традиции дома Ран. Уверен, из этих двоих получится отличная команда.

– Ты ничего странного не заметил? – тихо спросил император. – Не чувствовал присутствие чего-то чужеродного?

– Нет, – мотнул мужчина головой, – светопреставление за окнами придало ритуалу оттенок большой тайны. Думаю, разговоров твоим гостям хватит надолго. В такой день еще никто не делал этого. Авил I бы одобрил.

– Ладно, – вздохнул Ран, – пойдем к остальным. Нас ждет шикарный ужин в честь дня рождения принцессы Эваларин.

– Это имя, я где-то его слышал…

– Даэва придумала, сказала, какой-то цветок.

Фарис сам не заметил, как задремал, сидя в углу небольшого бара, в тупике на улице героя Саута. Проснулся он от того, что громко хлопнула дверь и в помещение зашел пожилой мужчина. Он был явно нетрезвым, но ему хотелось продолжения. Свободное место было только рядом с владельцем оружейной лавки. Сделав заказ, тучный мужичок, одетый в свой лучший костюм, сел напротив мастера.

– Знаешь, где я сегодня был? – Фарис лениво поднял на него глаза. Этому незнакомцу явно не терпелось высказаться, поделиться своими мыслями. – В императорском дворце, дружище. Только подумай, Даэва родила сегодня, в день Черного солнца. – Фарис нахмурился, вспомнив свои утренние размышления на этот счет. – И подумать только, девочку… – Мастер хмыкнул от неожиданности. – Уже даже ритуал провели, но не это самое страшное… – Незнакомец сделал большой глоток из кружки и, утерев рот рукавом, подался вперед. – Я своими глазами видел, как потемнело небо, и огонь стал черным, и молнии пурпурные били в купол дворца. Тьма, говорю тебе, вилась над сыном и дочерью Авила… Там что-то было, не только души, но что-то еще.

– Эра Перемен… – закивал Фарис, – началась.

– Они назвали принцессу Эваларин по имени какого-то цветка, – фыркнул мужчина, – цветка из южных земель.

– Эваларин?.. – переспросил оружейник, чувствуя, как сильней забилось его сердце. – Но… – он улыбнулся, – так же звали… – Он осекся и, поднявшись с места, подошел к окну. – Все стихло, – прошептал он. – Пророчество сбылось.

Наступил следующий день, и светлое небо осветило взошедшее солнце. Казалось, что все печали и тревоги остались позади. Даэва шла по коридору в комнату дочери, ожидая увидеть в ее серо-голубых глазах перводушу истинного хранителя. Войдя внутрь, она сначала распахнула шторы, впуская солнечный свет. Подойдя к кроватке, она легонько коснулась лица спящего ребенка. От этого прикосновения Эваларин проснулась и открыла глаза. Императрица вскрикнула и тут же закрыла рот рукой, отшатнувшись от кроватки. Удивленный взгляд изумрудных глаз принцессы дома Ран смотрел на мать, на чьем лице застыла маска ужаса.