Остров-друг - [3]

И вскоре в этой безмятежной тишине мои страхи ушли. Наверно, этот Смит — необычный человек, не переносящий одиночества. У страха глаза велики. Перепуганному, ему мерещилось то, чего на острове нет. Жаль, что он уплыл, не дождавшись меня, но, может быть, я нашла бы его скучнейшим типом. Судя по его посланию, он не блистал образованностью. Приняв решение воспользоваться гостеприимством острова, я неделями наслаждалась его красотой. Рядом с родником находился сухой, как коробка для бисквитов, грот. Дно его было усыпано мелким белым песком. В гроте в изобилии имелись свидетельства пребывания там Нельсона: пустые консервные банки, порванные газеты и другой мусор. Мысленно я поначалу называла моего предшественника Нельсоном, потом Нелли и задавала себе вопрос: высок он или нет, блондин или брюнет? Что с ним произошло? Какие страшные события заставили его покинуть это место? Как бы там ни было, я сделала в гроте капитальную уборку, уничтожив все следы пребывания в нем Нельсона. Он съел все свои консервы. Бог знает, где он их вообще раздобыл. Но меня мало волновало отсутствие консервов. Кокосовые орехи, заполненные молоком, сладкие ягоды, черепашьи яйца составляли мое ежедневное меню.

Почти три недели я жила на острове. Сверкало солнце, ласково щебетали птицы, прыгали непоседливые обезьяны. Мы жили единой и дружной семьей. Чем больше я узнавала остров, тем больше мне нравилась наша компания. Остров простирался приблизительно на десять миль, каждый его клочок был ухоженным, словно я гостила в чьем-то частном владении.

С вершины горы я видела безграничное пространство голубого океана, окаймлявшего остров со всех сторон. Ни единого признака газового судна, ни даже маленького катерка не появилось на горизонте. В то время государственные катера ходили по всему океану, открывая новые морские пути и составляя маршруты для больших кораблей. Но я знала, что если остров располагается в сотне миль от принятых маршрутов, то могли пройти годы, прежде чем меня найдут и спасут. Взобравшись впервые на вершину горы, я увидела, что она представляла собой кратер старого вулкана. Итак, остров был вулканического происхождения. Подобные острова встречались между районами Каприкорна и Кансе[1].

Повсюду в горах и джунглях я находила большие обломки скал, скатившиеся когда-то с потухшего вулкана. Если во время его извержения и изливалась огненная лава, то она уже давно покрылась зеленым ковром растительности. Проверить это без лопаты было невозможно, а ее у меня, разумеется, не было. Поначалу я испытывала чувство безмятежного счастья, совершая прогулки по своим владениям, карабкаясь по горам, купаясь, шлепая по мокрому песку, расчесывая свои длинные волосы. Вы не поверите, но у меня остались гребешок и золотые шпильки. Но затем мне стало скучно, одиноко. Часами я смотрела на голубую гладь в ожидании проходящего корабля. Трудно такое представить, но именно в тот момент, когда настроение мое окончательно упало и я находилась на грани истерики, погода, так радовавшая меня всегда, резко ухудшилась. С утра до вечера небо застилали отвратительные тучи. Солнце спряталось. Теперь большую часть дня на острове царили сумерки. Даже мои единственные друзья — непоседливые обезьяны — утратили веселость, попугаи перестали трещать на своем забавном языке. Создавалось впечатление, что все живое заболело, провалилось в летаргический сон. Однажды я проплакала весь день, не замечая, что вымокла до нитки под дождем. Дождь на острове шел впервые. Так и не высушив до конца свою одежду, я все же заснула в ту ночь, хотя и тревожным сном.

Утром следующего дня я проснулась, злая на себя и на весь мир. Выйдя из грота, я увидела ужасную картину. Небо окутывали черные траурные облака. Завывал дикий ветер, старавшийся вырвать пальмы с корнями. Вдруг, едва ли не на голову мне, с ветки упала отвратительная маленькая обезьянка. Я со злостью зашвырнула в кусты ни в чем не повинное безобидное животное. В ту же секунду вспыхнул ослепительно яркий свет, оглушительно загремел гром, раздался треск, как будто взорвалась целая флотилия таких кораблей, как наш «Shouter». Обезумевшая от охватившего меня страха, я бросилась в грот. Через некоторое время, придя в себя и успокоившись, я поняла, что это была молния. Выйдя из укрытия, я в самом деле увидела вырванную с корнем крупную пальму, в которую попала молния. Упавшая пальма придавила несчастную обезьянку. При виде этой безвинной жертвы мне стало стыдно за свои страхи. Присев на расколотое дерево, я решила еще раз проанализировать сложившуюся ситуацию. К чему приведет моя депрессия? Я должна благодарить благосклонную судьбу за посланный мне божественный остров с готовыми едой и водой. Ведь я могла быть выброшена на безводные голые скалы! Чем больше я размышляла, тем тверже приходила к заключению, что остров — подарок судьбы, улыбка фортуны. Я успокоилась, я уже улыбалась и могла бы петь и танцевать от счастья.

Вскоре впервые за мрачную неделю из-за туч выглянуло ласковое солнце и перестал завывать ветер. Теперь волны не ударялись яростно о берег, а лишь бесшумно накатывались на него, напевая лишь им одним понятную мелодию. Все это было странно: внезапная перемена в погоде и в моей душе. Солнце сменило бурю, и тут же пришел покой в мое сердце. Я поднялась, полная решимости проверить нелепое предположение: может быть, в этом царстве света и безмятежности воскресла и маленькая обезьянка? Но увы! Прекрасные чудеса кончились! Я похоронила несчастное животное под корнями дерева. Внезапно, словно под влиянием некоего импульса, я сделала открытие, ни на мгновение не подвергнув сомнению свои выводы. Вполне возможно, что долгая жизнь в одиночестве на необитаемом острове обострила во мне женскую интуицию и чувствительность. Я стремительно подбежала к пальме, оторвала дощечку с посланием Нельсона Смита и бросила ее в море, желая, чтобы оно унесло доску как можно дальше. Эта ненавистная деревяшка наносила оскорбление моему острову своим присутствием.