Остров Достоверности - [2]

9) Во всяком случае, можно будет построить целую таблицу категорий сущего. То же, что не уложится в них, можно будет назвать дифференциальным остатком. Это будет иррациональное.

10) Раз дело дошло до дифференциации, ясно, что наши построения начали уже погоню за бесконечностью. Остаток необъясненной реальности скрылся в бесконечности и в погоню за ним пустились все категории; однако догнать его нет возможности. Это показывает на завершение построений.

11) Внимательно всматриваясь в подобные дедукции от начала их в чистой мысли до угасания в погоне за «дифференциалом» переживаний, мы увидим, что в них так и не удалось включить двух начал, на которых построена вселенная, а именно «переживаний» и множественности личностей.

В эту схему вовсе не вошли живые существа и вся их жизнь, т. е. известные им факты. Фактами для нас являются такие непосредственные «данности» сознания, как зеленый цвет, горький вкус, закон сжимаемости газов, затаенная скорбь друга, красота березы. Не удалось построить этих фактов. Но даже если бы они были построены, этого было мало; их переживает не одно живое существо, а множество их. И этого множества построить не удается. Рассудок ревнив и не допускает существования других субъектов рядом с собой.

12) Очевидно, дедукция устремилась вдаль от реальности. Очевидно, в учении о вселенной нельзя обойтись одними основоположениями мысли. Рациональная физиология явилась первым тупиком мысли. Условно обозначив область непосредственно данных истин кругом, нашу начальную опору на грани истины и сомнения можно обозначить точкой на окружности:

Эта точка опоры — начальное томление духа, вызванное созерцанием смешения света и тьмы во вселенной и доверие к мысли, как к устойчивому, самодостоверному началу, которое поможет распутать этот хаос и найти пути к его упорядочению иначе — ко спасению вселенной. Рациональная физиология, или иначе, диалектика чистой мысли, скользнув по краю области истины, немедленно поворачивает в область бессодержательных отвлеченностей и устремляется в беспредельный путь диалектической игры:

Так в самом начале размышлений пред философией является искушение повернуть от реальности и улететь в сторону противоположную Острову Достоверности, к горизонту небытия. И каждый новый диалектический взлет будет все удалять от реальности.

13. Обращение к непосредственно данным нам фактам действительности возвращает мысль из этого призрачного бега и вновь устремляет к реальности:

Вот этот двойной путь и есть содержание первого размышления, именуемого: о природе или вселенная, которая существует.

14. Первый, кто весьма последовательно попытался построить систему вселенной, исходя из чистой мысли, был Фихте. Однако он был непоследователен в том, что в самом начале привнес от Логоса понятие «Я». Это уже из опыта. Гегель начал последовательнее — от чистой мысли, но потом тайно ввел слишком много начал из опыта. Последовательнее всех немецкие имманентисты; но потому-то учения их так бледны перед построениями прежних рационалистов.

15. Рациональная физиология может построить мир, лишенный внутренних противоречий, но это не будет наш мир, в котором мы живем. Это совсем иная вселенная. Про нее нельзя сказать, что она не существует; но это не все, это только маленький кусочек бытия. И пытаться растянуть это малое покрывало на всю вселенную можно лишь путем логических скачков, что и делали все мастера философской диалектики. Мы же круто повернем руль корабля нашей мысли и устремимся к действительности, пытливо всматриваясь в нее взором ума.

Глава 2. Знание о вселенной

Примечание: Здесь нет никакой связи с предыдущей главой. Надо начать иначе — дескать решено наблюдать вселенную, искать фактов; так начнем же всматриватъся в нее, что мы в ней различим?

1. Чтобы приобрести знание о спасении вселенной, нам нужно предварительно получить необходимое и достаточное знание о вселенной. Таковым будет знание, описывающее мир с точки зрения вселенского спасения и притом с полнотой, достаточной для открытия пути к спасению.

2. Все наши знания о вселенной слагаются из ощущений, представлений и понятий. Представления суть определенные единства ощущений; ощущения дают знание, объединяясь в представления. Так многообразие трепещущих желтых и красных пятен, запах дыма, треск и теплота образуют представление костра. По этой причине не стоит рассматривать ощущения отдельно от представлений.

3. Понятия в отличие от представлений не слагаются из ощущений и никогда не могут быть даны в чувственных образах. Это свойство понятия смущало многих выдающихся мыслителей, заставляя их вообще отрицать реальность понятия. Но несомненно простое наблюдение покажет тебе ошибочность такого заключения. Ведь произнося, например, слово «сознание» ты имеешь точное понятие о значении этого слова, хотя никак нельзя чувственно представить его. В нашем мышлении мы пользуемся множеством понятий этого рода и существование их неоспоримо.

4. Рассматривая представления и понятия, ты заметишь также, что ошибочно довольно распространенное различение представлений и понятий по тому признаку, что представление имеет предметом единичное, а понятие — общее. В понятии может быть дано единичное. Например, понятия моего сознания или философской системы такого-то мыслителя не суть представления, но и не суть общие понятия — это понятия единичные.