Остров Демонов - [29]
Мадам показала на бархатный кисет, набитый монетами и лежащий на столе.
— Там письмо к монсеньеру д'Эстэну, который все еще командует в Турине, хотя он мой друг, и был другом вашего дяди. Люди коннетабля будут повсюду, поэтому вы должны быть осторожны. Но я думаю, он найдет способ, как вам проникнуть в кабинет, и не станет спрашивать, зачем это нужно.
— Но как я выберусь из дворца, мадам? Ведь я под арестом…
— Ваш конь ждет. Это сильное и выносливое животное…
— Баярд! — воскликнул Пьер.
— Черный жеребец. Вы покинете Фонтенбло сегодня… но отправитесь не в Турин.
— Нет?
— Я говорила об опасности, но вы пренебрегли советом. Коннетабль дорого заплатит, чтобы эти бумаги не попали в Париж. Кроме тех, кто разделяет неудобства Бастилии с моим бедным Филиппом, вы и я — единственные его друзья. Я могу доверять только вам — значит, именно вы окажетесь под подозрением, если направитесь в Пьемонт. Но если враги адмирала поверят, что вы покинули двор только ради того, чтобы не давать показаний против дяди, это будет нам на руку. А разве вы сами не собирались отправиться на север — вместо юга Франции? Где живет эта девушка, которую вы любите, но которой еще не обладали?
Пьер вспомнил, что собирался увидеться с Маргерит.
— Но время… мое поручение не терпит отлагательства…
— Два-три дня отсрочки не имеют решающего значения для выполнения вашей миссии, а лишь пойдут на пользу.
Служанка принесла шкатулку, наполненную кольцами, которые мадам надела на все десять пальцев, тщательно выбирая каждое.
— Вы чрезвычайно галантный кавалер, и, будь мне шестнадцать лет, я захотела бы стать вашей дамой. Но если бы я жила в провинции, ничего не зная о дворе и государственных делах, я бы думала только о том, почему вы не приезжаете ко мне… если бы любила вас. Я бы думала только об одной защите от всех неприятностей — о ваших сильных руках на моей талии… — она оценивающе посмотрела на Пьера, потом снова принялась изучать свои перстни. — Должно быть, у вас небольшой опыт общения с дамами, друг мой. Это хорошо, что вы служите только ей, и я уверена, что она тоже любит вас.
Пьер побледнел. Он чувствовал учащенные удары сердца. Он так ясно представлял Маргерит, когда герцогиня говорила о ней. Возможно ли, что Маргерит и он когда-нибудь проведут вместе эту «долгую ночь»?
— Я направляюсь в Пикардию, — выпалил Пьер. — Это в стороне от истинной цели моего путешествия.
— Догадаются ли шпионы Монморанси, что, направляясь в Пикардию, вы поедете в Савойю? Об этом никто не должен знать. Иначе они убьют вас, Пьер. Но если поручение будет выполнено, Филипп сделает то, о чем вы больше всего мечтаете.
Пьер посмотрел на нее: неужели она знала, что больше всего на свете он мечтал получить Маргерит?
— Но, — мадам отложила в сторону шкатулку и встала, уронив на пол несколько не понравившихся колец, — в первую очередь вы должны убедиться в ее привязанности к вам. А теперь ступайте и спросите конюха по имени Ансельм…
ГЛАВА 21
Пьер чувствовал под собой мощь Баярда — и как будто воспрянул духом, испив из живительного источника. Жизнь рыцаря часто в большей степени зависит от его лошади, чем от меча, особенно во время атаки и отступления. Добрый конь был ближе ему, чем кто-либо, был настоящей любовью и боевым товарищем.
Пьер ехал через лес по охотничьей тропе, которую показал ему конюх Ансельм, и мимо него проносились деревья без листьев, похожие на скелеты. Отъехав на приличное расстояние, он натянул поводья и обернулся назад, хотя и не ждал погони так скоро. Пылающий огнями фейерверков город сиял в ночи, как сказочный дворец. Король тоже, наверное, там — вместе со своей дамой в роскошном платье и с таинственной улыбкой. Пьер вдруг с удовлетворением подумал, что ее глаза будут внимательно следить за лесом, стараясь разглядеть среди деревьев своего посланца.
Он дернул поводья, и Баярд мгновенно повиновался. Пьер дышал глубоко и с наслаждением. Он был свободен! Свободен от любовных сцен и непристойных жестов, от пастушки и ее посоха, от величественной дамы с квадратным подбородком и властным взглядом, от золотистого облака ее волос и пышной груди. Он держал свое обещание, спеша в ночи к девушке, которая ждала его, ждала год за годом, чтобы он освободил ее из плена. Что бы ни случилось, Маргерит будет принадлежать ему — и никому больше! Но он помнил, что сейчас его ждало не любовное свидание.
При дворе и в армии он узнал, что есть много способов, чтобы понравиться врагу, но только один, чтобы понравиться даме. И он доказал, что стал взрослым, не только на поле боя. Еще раньше он был вовлечен своими приятелями офицерами в удовольствия, сопровождавшие боевые действия. И он с готовностью принимал в них участие, следуя примеру мужчин, которыми восхищался, — разве блистательный кавалер Баярд не делал то же самое? Но он никогда не смешивал желания своего тела с чувствами к молодой девушке, которая стояла под старой яблоней и кричала с обидой: «Я хочу тебя, Пьеро!»
Но когда он вспоминал о Маргерит, о ее трепете в ответ на его пылкую страсть, ему начинало казаться, что его возрождающиеся желания не имеют ничего общего с тем, что он уже познал — это были новые, не знакомые ему желания. Юноше казалось, что они недостойны любви, которую он так давно боготворил. Его постоянно посещали сотни мыслей, которые, казалось, сводились к одному. Даже играющие под атласной кожей мышцы Баярда возбуждали в нем ощущения, не подвластные разуму.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.