Остров Демонов - [25]
Шабо разом осушил свой бокал, вновь его наполнил, отпил половину содержимого и повернулся к Пьеру.
— Замужество — это не любовь. Как мне объяснить тебе? Когда эта девочка не будет больше девушкой… когда она выйдет замуж, и ее честь будет защищена… только тогда вы свободны… любить, как вам заблагорассудится.
Пьер уставился на него.
— Послушай, Пьер. Посмотри вокруг. Даже я не женился по любви. Когда я был молодым, я тоже… — Шабо пожал плечами. — Женятся по необходимости, — закончил он более спокойно.
— Но разве грешно любить? К тому же Маргерит тоже принесет мне богатство. Она не кабацкая девка. Вам нужно только убедить Роберваля…
Бедный Пьер не понимал, что это невозможно. Маргерит была богата, а мать ее принадлежала к знаменитой фамилии. Если бы дело было только в Робервале, Шабо, вероятно, уступил бы, несмотря на ненависть к этому человеку. Но как он мог объяснить Пьеру, что теперь это было не в его власти?
— Я задумываю для тебя прекрасный союз, племянник. Он соединит тебя со знатнейшим домом Франции и решит, я надеюсь, твою судьбу. — Пьер хотел было возразить, но Шабо покачал головой. — Нет, послушай, Пьер. Не мы вершим свои судьбы. Ими владеет король, потом отец, мать и опекун. А если тебе не посчастливилось родиться дворянином, то над тобой стоит герцог, князь, граф, мессир. Я забрал тебя у другого дяди потому, что почувствовал: ты и впрямь можешь принести пользу Франции. Но это не значит, что ты принадлежишь себе — так же и эта девушка не принадлежит себе до такой степени, чтобы соединиться с тобой. Пусть она выйдет замуж за Турнона. Ты же женишься в соответствии с моими замыслами, и мир закроет глаза на связь рыцаря и прекрасной дамы. Может быть, именно ты подаришь Турнону наследника, о котором он так мечтает.
Пьер не верил своим ушам.
— Я приехал к вам, чтобы вы сдержали обещание…
Шабо встал и обнял Пьера за плечи.
— Которого, кажется, я никогда не давал…
— Значит, ваши высокие слова предназначались для юного простофили…
Пьер вырвался из объятий дяди.
— Вам не нужно беспокоиться о моей женитьбе даже на дочери короля. Я женюсь на Маргерит, и ни на ком другом!
— В таком случае тебе нужно было оставаться в монастыре, из которого я тебя вытащил, — голос Шабо стал ледяным. — Ты забываешься.
Тут дверь открылась, и в комнату торопливо вошел Гастон.
— Приехала герцогиня д'Этамп, монсеньер. Она…
— Пригласи ее, — приказал Шабо и повернулся к Пьеру. — Найди капитана де Л'Орель и оставайся в его распоряжении до моего приказа.
Пьер выпрямился, коротко кивнул и направился к двери, где столкнулся с мадам д'Этамп и окинул ее невидящим взглядом. Когда он вышел, Анна подняла сердитые глаза на Шабо, причем ее щеки были одного цвета с ее розовым платьем.
Шабо наклонился, чтобы поцеловать ей руку.
— Я удостоился такой чести, мадам…
— Я пришла сама — несмотря на то, что вы постоянно избегаете меня.
Она села, а Шабо, освободив стол, уселся напротив.
— Кажется, теперь я могу оказать услугу своим друзьям, лишь держась от них подальше, — нежно сказал он.
Анна пристально посмотрела на него и опустила глаза.
— Вы единственный никогда не боялись моего гнева, не так ли, Филипп?
— Сейчас на меня злятся все вокруг, Анна — даже те, кого я люблю, и кто любит меня.
Она посмотрела на дверь.
— Этот молодой офицер — тоже один из тех, кто любит вас?
— Он был одним из них, — Шабо посмотрел на нее с улыбкой, как на дитя, очаровывающее своей прелестью. Много лет она приходила к нему, веря в него даже тогда, когда он сам не верил в себя. Он играл в ее игру, хорошо зная, что временами д'Этамп склонна изображать чистую, неземную любовь.
Она протянула руку, взяла нетронутый бокал Пьера и так нервно его выпила, что несколько капель красного вина пролилось на розовый шелк.
— Филипп, что я могу сделать для вас?
— Ничего, моя дорогая, кроме как защитить себя.
— О! Я хорошо защищена. Он слишком глуп, чтобы поверить, что я могу любить кого-то еще, но даже если он не…
— Он слишком любит вас, чтобы верить.
Мадам д'Этамп равнодушно кивнула.
— Единственный вред, который могут принести слухи, это помешать мне молить о твоем прощении, как я того хочу. Но придет время, когда Монморанси заплатит своими титулами и жизнью за ту ложь, которую он распространяет.
Шабо пожал плечами:
— Он так долго ждал этого момента.
— И сегодня он нашептывает в ухо Франциску. В то ухо, куда шептал ты, Филипп. И он не ограничивается этим. Он заявляет, что у него есть доказательства…
— У него их нет. Они у меня.
— Где?
— В Пьемонте, в безопасности, моя дорогая. Я возьму их, когда они мне понадобятся.
— А мои письма?
Адмирал взял ее за руку.
— Они тоже в безопасности. Хотя они мало что скажут, только подтвердят преданность Его Величеству и теплые чувства к его друзьям.
— Они покажут мой активный интерес к государственным делам, и то, как я помыкала королем ради твоих интересов, когда ты был далеко. Они лишь добавят воды на мельницу коннетабля и Дианы.
— Они в безопасности, дорогая Анна, — заверил Шабо. — Если мне суждено пасть, ничто не увлечет тебя за мной.
Она встала и нежно улыбнулась ему, но потом ее лицо снова стало серьезным.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Книга «Дело Дрейфуса» рассказывает об обвинении капитана французской армии, еврея по национальности, Альфреда Дрейфуса в шпионаже в пользу Германии в конце XIX века. В ней описываются запутанные обстоятельства дела, всколыхнувшего Францию и весь мир и сыгравшего значительную роль в жизни французского и еврейского народов. Это первая книга о деле Дрейфуса, изданная в России. Она открывает перед читателем одну из самых увлекательных страниц истории XIX века. Автор книги, Леонид Прайсман, израильский историк, известен читателю своими монографиями и статьями об истории терроризма и Гражданской войны в России.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.
Эта книга — повесть о необыкновенных приключениях индейца Диего, жителя острова Гуанахани — первой американской земли, открытой Христофором Колумбом. Диего был насильственно увезен с родного острова, затем стал переводчиком Колумба и, побывав в Испании, как бы совершил открытие Старого Света. В книге ярко описаны удивительные странствования индейского Одиссея и трагическая судьба аборигенов американских островов того времени.