Остров чаек - [26]

Ветер совершенно утих. Гаспар не имел ни малейшего представления о том, какое могло быть время дня. Судить по солнцу было невозможно. Густая свинцовая пелена тумана закрывала небо. Он перевел глаза с судна на оставленную в лагуне лодку. Почему капитан решил бросить ее и дорогие водолазные аппараты? Сажес, который переворачивал дважды каждый пенни, прежде чем его истратить? Гаспар повернулся и пошел обратно.

На полпути, там, где когда-то Ив нашел череп Симона Серпенте, он вдруг остановился и, подняв руки к небу, отчаянно закричал. Бугра, около которого лежал череп, больше не существовало. Вместо него у ног Гаспара зияла довольно глубокая яма. Он понял: золото пирата было не на корабле. Оно было зарыто в землю, и пират сложил возле него свои кости.

Гаспар заглянул в яму. На дне виднелась старая, совсем почерневшая монета. Он поднял ее и надкусил. Это было золото.

Отчаянная мысль пришла ему в голову. Что если он попытается догнать «Арлезианку» на лодке? Безумие! Ему одному никогда не удастся перевести ее через буруны.

Пока он стоял, глядя на судно, черное, точно уснувшее, море вдруг глубоко вздохнуло. Высокая волна тихо, как вор, подкралась к берегу и разлилась по песку.

Гаспар отвел взгляд от барки и заметил что-то странное на восточной стороне неба. Он стал напряженно всматриваться. Неясная серая полоска прорезала небо на востоке. Она заметно двигалась. Постепенно она изменила свою форму и сделалась похожей на дымную комету, неудержимо летевшую на остров.

Это были птицы, огромная стая чаек, разрезавшая воздух своими острыми крыльями и испускавшая один общий печальный крик. Другая стая, населявшая соседний островок, поднялась навстречу и присоединила к общему хору свои тревожные голоса. В одно мгновение воздух наполнился птицами, беспорядочно носившимися над головой Гаспара.

Через несколько минут огромная стая опять разбилась на две, и точно сметенная ураганом, исчезла на юго-западе. Мгновенно водворилась полная тишина.

Гаспар вернулся к южной бухте, вошел в палатку и бросился на землю лицом вниз. Обманутый, он вспомнил теперь Мари, которой лишился в погоне за золотом.

Он потерял все, потерял и любимую. Чтобы найти ее, надо было сначала вернуться на Мартинику. Может случиться, что его заметит и спасет какое-нибудь судно, но это судно должно непременно направляться именно на этот остров. Иначе пройдут годы, прежде чем он вернется в Сен-Пьер. Можно написать Сегену, но где и когда при своей бродячей жизни он получит ответ?

Внезапно поднялся ветер. Сразу стемнело. Гаспар остановился, и ему показалось, что издалека, с моря, доносится неясный шум, глухой и мощный. Ветер крепчал, налетая порывами. Гаспар посмотрел на небо. Вся северная часть его была, точно бронзовая.

Опять он вернулся на северный берег и взглянул на судно.

«Прекрасная Арлезианка» казалась белой на темном фоне неба. Паруса ее наконец надулись. Но какие страшные волны катились по морю! Глухой, все усиливавшийся и становившийся яснее шум шел за ними. Казалось, будто легионы бурь и циклонов бешено рвались в наглухо запертую дверь, чтобы наброситься на притаившийся мир.

Прямо навстречу этой угрозе неслась «Прекрасная Арлезианка». Сажес убавил парусов, хотя недостаточно, судя по размерам надвигавшейся бури: никто лучше Пьера Сажеса не знал, что море было полно подводных скал и рифов, и он спешил уйти от них.

Ветер налетал свистящими порывами, а пенящиеся волны, разбиваясь о рифы, бросали соленые брызги в лицо Гаспару. Послышались первые раскаты грома.

В эту самую минуту заходящее солнце, бледное, как испуганный свидетель, проглянуло между туч, осветило море и надвигающиеся валы, и убегавшую барку.

Покрыв шум воды и рев ветра, на море и на остров пролился бурными потоками ливень. Он свалил Гаспа-ра с ног и чуть не смыл его в море. Оглушенный и захлебывающийся, он попытался встать. Новый порыв ветра отшвырнул его в кусты, набив рот песком.

Лежа лицом вниз, Гаспар старался подняться на ноги, но не мог, точно ему навалили на спину железную плиту. Чудовищный удар грома заставил его припасть к земле, и ему казалось, что она расступается под ним.

Наконец он с трудом приподнялся и ползком добрался до густых зарослей кустарника. Черную тьму то и дело разрезали ослепительные молнии, освещая крутящиеся смерчи и пену, которые сейчас же исчезали в ревущем мраке.

Гаспар, оглушенный, потерял сознание. Шум вокруг него казался ему гулом человеческих голосов Он не знал, сколько времени пролежал без чувств, но когда очнулся, попробовал подняться на локтях.

Первоначальная сила урагана уменьшилась. Ветер был все еще силен, но тучи поредели и сквозь них светила луна. Гаспар хотел встать на ноги, но сейчас же опять упал. Он целые сутки не ел, а снадобье, которое ему подлил Сажес, продолжало действовать.

В ту минуту, когда матрос пытался встать, он увидел ужасное зрелище.

«Прекрасная Арлезианка» мчалась к берегу, то поднимаясь на гребне волны, то исчезая в бездне. Катастрофический ураган сохранил ей только обломок фок-мачты с обрывком паруса на ней. Ветер нес судно на лагуну, окруженную рифами.

Настал час расчета. На этот раз Пьеру Сажесу уже не поможет ни хитрость, ни железная воля. Неумолимая стихия несла его навстречу смерти…