Остров Бога - [42]

Но с кого-то надо было начинать и, выбрав шумные германские кланы, возник Господь в сиянии пред старейшинами племён.

— Германцы — воззвал Отец — выберу я вас из всех народов земли и приближу к себе и царству моему, если примите вы законы мои и станете жить по ним.

«Das ist fantastisch»- заорали вожди, горделиво переглядываясь. И только один, захудалый старенький, чудом уцелевший при истреблении дармоедов фриц, догадался таки спросить о содержании заповедей. И только дошёл Господь до «не убий», как опечалилось и разволновалось всё собрание, — Das ist никак невозможно! — сказал главный германец! Unmoglich! Unmoglich! — закричал народ. — Ты прости нас дикарей Fater, но без доброй драки в наших лесах, sain kaput! Мы, славные германцы, и без поножовщины!? — Это nonsense!!! На том и расстались.

Но Всевышний не теряя надежды, вновь окинул взглядом мир подлунный и наткнулся на счастливую Аравию, где при свободном разведении мака и конопли, счастье было практически всеобщим. И приблизился Отец к их кострам, и заговорил. Говорил он приблизительно тоже, что и германцам и арабы почтительно упирались лбом в бархан, пока дело не дошло до «не укради», тут конечно заминка вышла.

— Для нас, о Великий, о Могущественный, о свет очей наших, о сладость дней человеческих — грабёж и кража национальная радость и необходимое условие выживания! Сами то мы ничего не производим, потому что не умеем, как жить то? Прости и не обессудь!

— Это какой-то кошмар! — подумал Господь, — и с этими «гефилте фиш» не сваришь. И вероятно, от безысходности отправился к евреям. Те как раз неподалёку рыли колодец, что бы не тащиться через пустыню сухими изнутри. Ну, сами понимаете, завёл Господь ту же речь

— Евреи, евреи, будете вы у меня народом избранным, если станете исполнять заповеди мои. Старший еврей выходит из толпы, где до сей минуты скрывался, ибо кто его Бога знает, может взять и угробить за просто так, были уже такие прецеденты, и говорит:

— Мы согласны, Господи. Бог в недоумении.

— И что, таки вам даже неинтересно, что будете исполнять!?

— Не очень, — говорит старшой.

— И что Вы, так и не читавши заповедей моих, легкомысленно это, между прочим, возьмёте и поклянётесь!?

— Запросто — кричат евреи!

— Понимаете ли вы, что, то что я вам дам сейчас, это совесть, а с ней жить, ой как трудно?

— Господи, — говорит старшой, — ты дал нам этот мир, и жизнь в придачу, как же мы можем отказать тебе в этой малости — ведь ты же Бог!»

не Голандские высоты. «Панорамная площадка с видом на болото»

«Если гора не хочет идти к Магомету, то это Голаны»

Может быть, этот диалог состоялся на плоскогорье, ввиду озера «Лютня», а может быть, его вообще не было, Библия то молчит об этом, но место всё — равно, славное.

Эта страна, как и любая другая состоит из гор, долин, пустынь, рек и озёр. Но отличия есть. На этом Острове, за пять тысячелетий, активных по нему хождений, у каждой горы, от самой плюгавенькой горушки до заснеженного Хермона, есть имена. Поименовано всё, от самой крохотной долинки, вечно пересыхающего ручейка, прорывшего за тысячелетия уютное русло, до огромных трещин-вади, разбегающихся по пустыне убийственными наводнениями. У пустошей, пустынь и пустынек, у всего «несущественного» появились прозвища. Всё названо за тысячи лет. «Назвавшие» умерли, но всё ими поименованное, существует. Доходит до того, что часть кого-то ручья, до поворота носит одно имя, а за ним уже другое. Жуткая получается путаница.

Хотелось бы написать так: «с заснеженной вершины горы Хермон открывается великолепный вид». Очень хотелось бы, что бы он открывался, но это исключено. Зимой под ногами висит белёсая пелена — туманы закрывают Голанское плато. Закрывают они и озеро Кинерет, и Иорданию с Сирией и Ливан, будто их и нет вовсе. Список «закрытого туманом», вышел бы очень длинным и не всё, что спряталось за ним хотелось бы увидеть вновь.

Сама гора Хермон не слишком велика и три её вершины в трёх соседних странах, поднимаются на разную высоту. У нас 2200-ти с чем-то метров. Археологи раскопали на склонах, руины множество языческих храмов — недаром политеисты считали гору «святой». Настолько святой, что даже нашли «ему» горе по соседству чтобы не скучал, супругу — невеликую горушку с подозрительным именем Хермонит. Хорошо, что они друг к другу хоть в гости не ходят! Есть даже мнение, что именно здесь, на Хермоне, случилось «преображение Господне», хотя теологи предпочитают гору Тавор с её длинной библейской историей. Тавор на иврите, Фавор по-гречески, Преображения — по-русски.

Весь этот район почти тысячу лет назад облюбовали друзы, строгий народ, верящий в переселение душ, домострой и приверженность государству, в которое занесла их судьба. Поразительно, что величайшей добродетелью у друзов является прямодушие в общине и «такыя»- обычай, позволяющий художественно врать иноверцу, по поводу своих религиозных предпочтений, принятый как у друзов, так и у классических мусульман. Но ежели напрячь память, то сразу вспомниться, речённое пророком «те, кто отказался от Аллаха после веры в Него…, кто открыл неверию свою грудь, на них гнев Аллаха, и им — наказание великое" (Кор.16:106). Выражаясь по-простому, — полное отрезание головы. Тут, кстати, вспоминается нынешний постоялец Белого Дома, Хусейн, который, по мнению просвещенных последователей пророка, зная о принципе «такыя», именно так и поступает-прячет свою настоящую веру, хотя, к сожалению и не друз. С другой стороны, если Обама христианин, то в глазах мусульман он вероотступник — "муртадд", и как покинувший лоно ислама должен быть быстро зарезан, ибо вероотступничество — "ридда", преступление большее, чем атеизм — «куфр», и наказание тут одно — смерть.