Остросюжетный детектив. Выпуск 10 - [24]

Эта девушка, Вирджиния, за которую ухватилась полиция, заявила, что у нее полное алиби. Дескать, после того, как ты, Перри, заставил ее спуститься к себе в кабинет, ты ее тщательно обыскал…

При этих словах Делла Стрит шутливо присвистнула.

— Детские шуточки, Пол!

— Я не обвиняю тебя, Перри.

— Соедини меня с Эдвардом Гарвином, — обратился Мейсон к секретарше. Пока она набирала телефон, адвокат спросил Дрейка: «Полиция уточнила алиби каждого на время убийства: кто что делал, где, когда, почему?»

— Предварительное расследование они провели. Остальное не знаю. Ты же знаешь, полиция не держит меня в курсе своих дел.

— И что же они выяснили?

— Они начали с Денби. Тот работал всю ночь, диктовал на магнитофон, готовил бумаги для акционерного собрания. Он утверждает, что работал всю ночь. Более того, это совпадает с тем, что он сказал Лайвсею, который позвонил Денби рано утром, до того, как стало известно о смерти Этель Гарвин. Его рассказ совпадает и с тем, что рассказала Вирджиния полиции о своем ночном сидении на пожарной лестнице. Они просили ее описать все, что он делал ночью в кабинете. Похоже, что у Денби железное алиби. К тому же полиция считает, что у него не было мотива для убийства.

— История, которую рассказала Вирджиния мне и полиции, пахнет фантастикой. Хотя фантастические истории зачастую правдивы. А что говорят о Лайвсее?

— Лайвсей — холостяк. Он спал дома. Он не может представить никакого алиби, поскольку спал один. Полиция посоветовала, что на будущее ему не мешало бы жениться.

— Они любят давать советы, — заметил адвокат.

— Но с кем бы они очень хотели поговорить, так это с Гарвином. Они знают, что он должен появиться на собрании акционеров и что он обвиняется в двоеженстве. Поэтому они собираются навалиться на него, как кирпичная стена, как только он…

— Гарвин у телефона, — перебила Дрейка Делла Стрит.

— Хелло, Гарвин. Говорит Мейсон. Хочу задать вам пару вопросов. Будьте очень, очень осторожны в своих ответах.

— Ради бога, Мейсон, это ужасно! Почему вы уехали сегодня утром, не разбудив меня?

— Мне показалось, вы не хотите, чтобы вас беспокоили.

— Ради бога, Мейсон, случилось такое, а вы просто берете и уезжаете. Я хочу знать, что происходит! Я хочу…

— Оставайтесь на месте и успокойтесь. Не думайте о собрании акционеров. Мы уже обзвонили надежных акционеров вашей компании, и они лично будут присутствовать на нем. Все доверенности, которые они по недоразумению подписали, потеряют силу. Мы удержим контроль над компанией.

— Но я хочу приехать, Мейсон. Я должен быть там. Если я потеряю контроль…

— Успокойтесь, — перебил его Мейсон. — Ничего не делайте. Ни с кем не говорите. Не выходите из гостиницы, пока я вас не увижу. Если же вас кто и разыщет, не отвечайте ни на один вопрос. Просто отказывайтесь говорить, пока мы не встретимся.

— Но это поставит меня в щекотливое положение!

— Ничем не могу помочь, Гарвин. В этом деле много такого, чего вы еще не знаете. Ответьте на мои вопросы и поосторожней обращайтесь с именами существительными.

— Что значит с «именами существительными»?

— То и значит — предметы. Слушайте внимательно. Позавчера утром вы из окна своего кабинета увидели на пожарной лестнице некий предмет?

— На пожарной лестнице?

— Да, металлический, тяжелый предмет.

— О, да, я припоминаю! Но почему, я же показал на…

— Осторожней, — предупредил Мейсон. — Давайте вести разговор в абстрактной манере. Не забывайте, что через стенки телефонной кабины, откуда вы говорите, все слышно.

— Ладно. Лайвсей вылез в окно и подобрал этот предмет. Мы поговорили об этом, и я… я попросил Лайвсея положить его в отделение для перчаток в машине. Мейсон, это правда, я совершенно забыл об этом предмете. Он должен быть до сих пор в машине.

— Тогда пойдите и посмотрите. Одну минуту. Вы не отдавали ключи от машины дежурной по гостинице прошлой ночью?

— Нет. Я забыл.

— Значит, ключи пролежали у вас в кармане все это время? Двери в комнату были закрыты? И машину никто не трогал?

— Да, конечно. Машина стоит на том же месте, где я ее и оставил.

— Тогда идите и проверьте.

Мейсон остался ждать у телефона, нетерпеливо выбивая барабанную дробь пальцами по столу, пока вновь не услышал взволнованный голос Гарвина:

— Его нет на месте, Мейсон, его нет!

— Прекрасно. И куда же он подевался?

— Господи, его, наверно, взяли, прежде чем мы уехали из Лос-Анджелеса. Здесь никто не мог его взять.

— Вы уверены?

— Ну откуда я могу знать, Мейсон. Лайвсей положил его в машину.

— Когда вы последний раз его видели?

— Перед тем как уехать… Хотя, подождите, Мейсон. По дороге я попросил Лорен достать из отделения для перчаток мои солнечные очки.

— Где Лорен?

— Рядом со мной, здесь в холле.

— Позовите ее к телефону.

Через минуту он услышал голос Гарвина: «Она здесь».

— Спросите-ка ее…

— Я уже сделал это. Она говорит, что, доставая солнечные очки из отделения для перчаток, она не заметила того предмета, о котором вы говорите.

— Вы сразу уехали на машине, после того как Лайвсей положил «это» в отделение ддя перчаток?

— Я… нет, минуту. Я заходил в табачный магазин за сигаретами и поболтал с продавщицей. Затем сел в машину и поехал за Лорен, которая ждала с багажом. И мы сразу тронулись в путь.