Острая стратегическая недостаточность. Страна на перепутье - [15]

РАВНОВЕСИЕ СТРАХА

К сожалению, за океаном это осознано ничуть не лучше, чем у нас. Возможно, потому, что США вообще привыкли не слишком полагаться на союзников: там политику строят в лучших традициях экономики, а в деловой практике союзы распадаются едва ли не быстрее, чем создаются. А может быть, сказывается полувековая привычка противостояния: тамошние идеолУХи не хуже наших владеют искусством самогипноза.

Даже после 2001.09.11, когда общность интересов стала очевидной, период потепления оказался на редкость краток. США выбрали далеко не эффективнейший[30] метод самозащиты. Мы же так и не нашли – а возможно, и не искали толком[31] – способ объединить не только слова, но и поступки. Правда, сейчас заокеанские политики погружены в собственные проблемы: предвыборная кампания требует сверхвысокого напряжения. Но трудно сомневаться: первые же внешнеполитические шаги победившего президента будут продиктованы прежней привычкой к противостоянию с Россией.

НЕФТЯНАЯ ИГЛА

В числе ключевых опор этой привычки – все те же старые игры вокруг сырья. Прежде всего – вокруг нефти. Например, на Ближнем Востоке стратегия СССР и США всегда сводилась к контролю над её источниками. США предлагали арабам богатый рынок сбыта, СССР – щедрые поставки оружия[32]. В конце концов те арабские страны, что располагали большой нефтью, оказались на стороне Запада[33], остальные стали повторять социалистические заклинания[34].

ЛОББИСТЫ У ШТУРВАЛА

До недавнего времени дело было осложнено тем, что в обеих великих державах у самой вершины власти оказалась чрезвычайно велика концентрация нефтяных лоббистов. Российские битвы с олигархами общеизвестны. Но и президент с вице-президентом США имели в сырьевом бизнесе немалые интересы[35]. Так что заокеанская сверхдержава и по сей день рискует угодить в ту же сырьевую ловушку, где уже трепыхаемся мы.

Между тем ориентация на сырьевой бизнес стратегически проигрышна. Ещё в начале 1970-х Джулиан Саймон объяснил, почему в долгосрочной перспективе доля сырья в цене любого товара снижается. Поэтому высокотехнологичные отрасли заведомо развиваются в среднем быстрее.

Отдельные экономические потрясения[36] могут приостановить эту тенденцию[37]. Но рано или поздно разорение сырьевиков возобновляется. Успехи сырьевого лобби начала 2000-х – возможно, последние в истории великих держав. Не зря они сопровождаются столь ожесточённой политической[38] борьбой.

СТРАТЕГИЯ И ТАКТИКА

Итак, в стратегической перспективе положение сырьевиков безнадёжно. Но шахматные учебники полны примерами стратегически проигрышных партий, выигранных удачным тактическим манёвром. А политические шахматы несравненно сложнее спортивных.

Политические потрясения чаще всего тормозят развитие высоких технологий – по крайней мере невоенной их составляющей. Поэтому сырьевики объективно заинтересованы в нестабильности – даже если каждому из них по отдельности она опасна.

Закон Саймона связывает относительное удешевление сырья с научным и техническим прогрессом. Поэтому сырьевикам невыгодна интеллектуализация общества – необходимая опора прогресса.

Реакционная политика невозможна без активного промывания мозгов. Поэтому государства, ориентированные на сырьё, не склонны к реальной свободе слова. Арабские феодалы откровенно затыкают прессе рот. Сырьевики цивилизованных стран предпочитают скупать СМИ – с тем же результатом.

Сырьё неизменно. Опора на него возможна только в неизменном обществе. Инерция нашего мышления – главная защита сырьевиков.

Если мы преодолеем инерцию мышления, если научимся творчески решать стоящие перед нами задачи, а главное, творчески распознавать и ставить их – дело сырьевиков будет не только проиграно стратегически, но и незащитимо никакими тактическими трюками.

КРОВЬ ЗЕМЛИ

Нефть ныне – кровь мира, но и кровь войны. Любой конфликт ХХ века замешан на нефти, в крайнем случае – на околонефтяных ресурсах.

БЕЗУДЕРЖНАЯ КОНКУРЕНЦИЯ

Нефть стала предметом самостоятельной стратегии к концу XIX века – после того, как сформировался гигант нефтяного бизнеса «Standard oil».

Создал компанию и руководил ею выдающийся менеджер Джон Дэвисон Уильям-Эвёрич Рокфеллер. В те годы ещё не измеряли IQ, но многие свидетельствовали: Рокфеллер решал в уме сложнейшие математические задачи. А это указывает на качества личности, необходимые и для решения сложнейших задач в жизни. В частности, для преодоления колебаний спроса и предложения, наблюдавшихся в отрасли с первых дней её существования.

Вот что пишет об этом времени Дэниел Ховард Ергин – один из признанных мировых экспертов в нефтяной промышленности и международных отношениях:

«Нефтедобытчики неоднократно пытались ограничить добычу, но безуспешно. Нефть вытекала из переполненных резервуаров, покрывая землю чёрной плёнкой. Избыток становился настолько большим, и цены падали так низко, что сырую нефть уже некуда было девать – она стекала в реки и на соседние фермы. Был момент, когда цена упала до сорока восьми центов за баррель – на три цента ниже, чем домохозяйки в Нефтяном районе платили за питьевую воду.

Периодические попытки ограничить добычу неизменно проваливались. Бурильщики непрерывно открывали всё новые и новые месторождения, которые подрывали всякую стабильность в отрасли. Более того, существовало слишком много нефтедобытчиков, и невозможно было ввести какие-либо разумные ограничения. По некоторым оценкам, в последней четверти девятнадцатого столетия в Нефтяном районе работало не менее шестнадцати тысяч добывающих предприятий. Многие из нефтедобытчиков раньше были спекулянтами, другие фермерами, и большинство из них, каким бы ни было их прошлое, были индивидуалистами в высшей степени и вряд ли смотрели далеко вперёд или думали об общем благе, даже если рабочий план у них сам по себе и присутствовал.