Острая стратегическая недостаточность. Страна на перепутье - [143]

МЕЖГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОНДЕНСАТОР

Темп промышленного развития на российском Дальнем Востоке в последнее десятилетие значительно отстаёт от европейской части России – при том, что и в этой части почти вся промышленность пребывала в глубокой стагнации. В сопредельном же Китае в тот же период промышленный рост стабильно превышал 10% в год. Ключевой показатель – экономическая плотность, то есть ВВП на единицу площади территории – в советское время с нашей стороны границы была выше, чем с китайской. Сейчас – уже впятеро ниже.

Если представить себе Китай и наш Дальний Восток пластинами конденсатора, становится очевидно: такое напряжение – разность потенциалов – под силу сдержать только сверхпрочной диэлектрической прокладке. Но сейчас у нас роль такой прокладки способны играть только стратегические ядерные силы – слишком острый инструмент, применимый, как выражаются медики, только по жизненным показаниям. Нельзя же ставить перед политическим руководством страны задачу выбора: потерять Сибирь или убить многие миллионы!

Между тем по мере развития экономического кризиса растёт скорость роста разрыва экономических плотностей. Очень скоро никакой диэлектрик в военной форме не сможет сдержать естественное заполнение вакуума на российском востоке ресурсами Поднебесной – прежде всего капиталом и людьми.

УГРОЗА ВСЕМУ МИРУ?

Не одна Россия воспринимает Китай как угрозу. На рубеже XIX–XX веков термин «жёлтая опасность» был расхожим во всех странах европейской цивилизации. А, например, США чуть ли не до Второй Мировой войны сохраняли неофициальные – но довольно действенные – препятствия китайской иммиграции на своё тихоокеанское побережье. Только когда в этом регионе сформировалась эффективная экономика, привлекающая население из глубины страны, китайцам дали возможность въезжать на общих основаниях. Но и сегодня американцы предпочитают выводить свои производства в Китай, а не ввозить к себе дешёвую рабочую силу – просто потому, что на заокеанской почве она довольно скоро перестаёт быть дешёвой: даже рис в Америке стоит куда больше, чем в Поднебесной. Правда, есть основания полагать, что в скором будущем США окажутся вынуждены воссоздать промышленность у себя: доллар вряд ли надолго сохранит свою привлекательность. Но Китай это уже не обеспокоит: он давно начал развивать внутренний рынок, так что заводы, построенные на средства от экспорта, скоро найдут себе новых потребителей.

Российский восток пока не являет перспектив, сопоставимых с американским западом вековой давности. Поэтому многие считают: противостоять Китаю можно только в опоре на внешние силы – вплоть до вступления в НАТО.

Идея на первый взгляд вполне работоспособная. Особенно если считать, что других политических угроз государственного масштаба – даже на фоне всемирного экономического кризиса с неизбежным качественным изменением баланса сил большинства крупных стран – в ближайшее время не предвидится. Сама Организация североатлантического договора вроде бы постепенно превращается из военной в своеобразный приготовительный класс для желающих освоить все прелести западной цивилизации (разве что бомбёжки Югославии ради поддержки косовских сепаратистов да Ливии ради замены светского режима фанатичными исламистами выпадают из общей благостной картины, но их можно списать на последнюю попытку военных доказать свою полезность). Противостоять терроризму, похоже, одинаково сложно хоть в составе НАТО, хоть вне каких бы то ни было блоков. А вот для ограничения государственной экспансии Китая мощная военная машина могла бы пригодиться…

СВОЙ СВОЯ НЕ ПОЗНАША

Увы, такая логика несколько прямолинейна. Ибо не учитывает ни сложных маршрутов китайского давления, ни столь же заковыристых нюансов сплочения вышеупомянутой западной цивилизации.

Прежде всего не забудем: даже если Россия в одночасье объявит НАТО родной и любимой, это вовсе не гарантирует взаимность любви. Ибо сама НАТО воспринимает Россию далеко не как свою (даже оттяжку интеграции Украины и Грузии многие считают связанными не только с позицией самой России, но и с тем, что многие члены НАТО всё ещё считают эти республики – особенно Украину, этнически в основном русскую – осколками самой России).

Правда, к нам относятся чуть лучше, чем к Китаю. Ведь общих с западной культурой элементов у России заметно больше.

Да и расовую принадлежность – вопреки всем разговорам о политкорректности – учитывают (хотя бы подсознательно) многие. Блок, писавший:

Да, скифы мы. Да, азиаты мы

С раскосыми и жадными очами

заблуждался. Скифы, как и все иранские племена (вроде нынешних осетин), и балтские племена, чьё смешение с иранскими породило в I-IV веках нашей эры обширную славянскую семью – индоевропейцы по языку и европеоиды по антропологическому типу. А некоторые характерные черты азиатской внешности встречаются в Европе разве что в связи с тяжелейшими заболеваниями вроде синдрома Дауна и поэтому вызывают у рядового – непривычного к азиатам – европейца безотчётное отторжение, преодолеваемое разве что усилием воли.

Но всех этих нюансов все равно не хватит, чтобы ради России привести в действие все – действительно немалые – силы Запада.