Осторожно: Терра! - [42]
Сельскохозяйственная революция, шедшая вслед за промышленной, не торопилась. Особенно неспешно шла она по России — так тихо, что и слышно не было. 1917 год страна встречала, имея на вооружении около 8 миллионов сох! Накануне коллективизации, в 1929 году, перепись земледельческого инвентаря показала, что процент сох и других примитивных пахотных орудий в крестьянских хозяйствах колеблется от 30 до 80. При этом даже в центральном промышленном районе этот процент был равен 37, а в Чувашии, например, — 79. И, конечно, сохраняя соху, страна сохраняла и сопутствовавшую ей систему земледелия — трехполье. А между тем о кризисе последней заговорили еще в самом начале XIX столетия!
Долгие, очень долгие похороны устроила царская Россия своему архаическому земледелию! И кто знает, как долго еще протянулись бы они, не вмешайся в дела сельскохозяйственной революции революция пролетарская, социалистическая…
В Западной Европе кризис трехполья наступил раньше: он ощущался уже в конце XVIII столетия, когда в оборот были введены новые растения.
Так, опыт возделывания картофеля показал, что это растение дает хороший урожай лишь при глубокой вспашке, которая позволяет крупным корням хорошо развиваться. Картофель оказался очень отзывчивым и на удобрения — органические и минеральные.
Весьма существенные особенности имеет и агротехника возделывания кукурузы. Эта культура очень требовательна и к плодородию земли, и к глубине вспашки: мощная корневая система ее способна нормально развиваться лишь на рыхлых, проницаемых, глубоко обработанных почвах.
Аналогичные претензии предъявляли и другие новые культуры: свекла (широко распространившаяся в западных районах России), табак, махорка. Главное же заключалось в том, что все эти крупные растения высаживались редко: расстояние между рядками составляло 30–90 сантиметров. А междурядье при посевах пшеницы не превышает обычно 15. В рядке зерна колосовых культур разделены промежутками от 1 до 4 сантиметров, а семена или сеянцы пропашных — на 30–70 сантиметров. При густой посадке растения способны если не подавлять сорняки, то, во всяком случае, бороться с ними «на равных». Широкие же междурядья оставляли сорнякам великолепные возможности подавить «интеллигентов». Поэтому землю под пропашные приходилось обрабатывать не только перед посевом, но и после, в междурядьях, с тем чтобы уничтожить, срезать, вырвать сорняки.
Обработка пропашных и борьба с сорняками в паровом поле (если оно оставалось) потребовали появления новых машин — культиваторов.
Отзывчивость новых растений на удобрения привела к разработке специальных сеялок для органических и минеральных удобрений. Специализируются и сеялки для высева кукурузы, подсолнечника, свеклы, появляются посадочные машины, увеличивается номенклатура плугов и борон.
Таким образом, новая агротехника сминала на своем пути все, ибо, как писал известный русский агрохимик конца XIX столетия А. Н. Энгельгардт, «Если вы в хозяйстве делаете какое-нибудь существенное изменение, то оно всегда влияет на все отрасли его и во всем требует изменения. В противном случае нововведение не прививается. Например, положим, вы ввели посев льна и клевера, — сейчас же потребуется множество других перемен, и если не сделать их, то предприятие не пойдет на лад. Потребуется изменить пахотные орудия и вместо сохи потреблять плуг, вместо деревянной бороны — железную и т. д.».
Трехполка умирала. Показали ее несостоятельность еще в конце XVIII века Болотов и Комов. Были, однако, у нее и защитники. В 1834 году Н. Н. Муравьев, крупный помещик из-под Можайска, писал по поводу переведенной тогда с немецкого книги А. Тэера о плодосмене: «Мнение Тэерово весьма справедливо в отношении Германии, но для России, при настоящем нашем положении, совсем неприлично. Во-первых, потому что население в России слишком редко, а скот очень дешев. У нас долго еще не увеличится народонаселение до такой степени, чтобы говядина очень вздорожала. Во-вторых, потому что русские крестьяне, несмотря на дешевизну мяса, в силу простой привычки не употребляют оное в пищу… Не дороговизна говядины причиною, что крестьяне редко ее употребляют, а просто привычка довольствоваться хлебной, овощной и молочной пищею».
Вместо введения «новомодных» севооборотов Муравьев рекомендовал чаще сечь мужиков, дабы они лучше исполняли «свои уроки».
Но, несмотря на все усилия сторонников кнута как основного агротехнического приема новое все же пробивало себе дорогу. Помещики «новой» формации решительно заводили и севообороты, и новые стальные плуги, и сеялки, перестраивали хозяйства на товарные капиталистические рельсы. Конечно, чаще всего при этом очень мало заботились об агрономических основаниях: выгода, доходность новой системы выдвигались на первый план.
Однако как только плодосмен стал реальностью, возникла и чисто агрономическая проблема: что за чем сеять? Следовало изучить влияние на почву различных растений, понять, как они «относятся друг к другу».
Накануне нового, XIX столетия И. М. Комов, автор первых агрономических руководств в России, серьезно раздумывал над вопросами: «Получать ли от коровы молоко или навоз? А также получать ли с мала много или со многа — мало?»
