Оставьте меня - [26]

Когда они доехали до азиатского магазинчика, Мэрибет предпочла остаться в машине. Еще одного приступа паники она бы не перенесла. Только когда Тодд с Санитой ушли, до Мэрибет дошло, что она может казаться им провинциалкой или, хуже того, расисткой. По дороге домой они говорили друг с другом, а Мэрибет молча сидела сзади. Она произвела неудачное первое впечатление.

Но потом вдруг пришло эсэмэс от Тодда, он писал, что в среду снова берет машину, не надо ли ей в магазин.

«Да!» – ответила Мэрибет. Уж на этот раз она подготовится. В библиотеке Мэрибет просмотрела несколько поваренных книг. И уже знала, чем ей следует питаться. Рыба. Нежирное мясо. Тофу. Бобовые. Паста. Яйца (но только белки). Листовая зелень и ягоды ярких цветов. И нежирный йогурт.

Они встретились в пять.

– Садитесь вперед, – сказал Тодд. – Санни пошла с друзьями в кино.

Тодд молчал и барабанил пальцами по рулю.

– Все в порядке? – поинтересовалась Мэрибет.

– В полном, – ответил он. – Она мне список дала, но я сказал, что в азиатский магазин мы не поедем, раз уж она сама свалила. Я что, мальчик на побегушках? – Тодд фыркнул. – Она, типа, воображает, что учится готовить, но я, блин, охотнее бы песок ел.

– Понятно.

– Хуже, чем готовка, у нее только уборка. Вы бы на ее комнату посмотрели. Полный кошмар. – Тодд резко свернул на Либерти. – Я живу с ней только из уважения к ее родителям.

– Да?

– Ее отца в прошлом году в Индию перевели, он хотел, чтобы Санни поселилась в общаге, но она отказалась. И я оказался компромиссным решением. Ее родаки меня уже давно знают, и пусть я парень, но я гей, так что не страшно. Вот такова моя доля.

Говорил он об этом с такой небрежностью, что Мэрибет поняла природу его негодования. В любых отношениях, какими бы равноправными они ни казались, у кого-то все равно больше власти, больше харизмы, больше чего-то. А вторым быть сложно.

– У меня была однажды такая подруга, – сказала она.

– Растяпа?

– Нет. Просто близкий мне человек. Мы даже жили вместе.

– Хреново было?

Тут они обменялись взглядами, беглыми, но красноречивыми.

– Да нет. Вообще-то, было чудесно.

Тодд как будто сдулся. Перестал стучать по рулю, ссутулился. А потом продолжил уже другим голосом, тише:

– По правде сказать, единственное, что мне не нравится в нашей с ней совместной жизни, это то, что я понимаю – когда-то она закончится.

Мэрибет легонько коснулась его плеча.

– Хотя готовить она реально не умеет.

22

«Дорогие Оскар и Лив,

Сегодня на улице мне попался человек-оркестр. Он играл и на банджо, и на гармонике, и на барабанах – все сразу. Вы наверняка подумаете, что звучало это плохо, но нет – это было восхитительно. Я стояла и слушала, пока не перестала ног под собой чувствовать, а потом положила ему две бумажки по пять долларов – по одной от каждого из вас.

Я вспомнила о вас, о песнях, которые вы порой придумываете. Помните про крыс? Я ее больше всех люблю. Кажется, там такой текст:

Кто-то любит собак,

Кто-то любит кошек,

Кто-то даже любит мышей,

Но крыс не любит никто».

Джейсон записал эту песню, назвав ее гимном прав проточеловека, у Мэрибет она есть на телефоне. Жаль, что тот телефон не с собой. Она могла бы не просто послушать их тонкие детские голоски (ну и пусть Лив жутко фальшивит), но и услышать в них некоторое одобрительное подтверждение. Оскар одним аккордом подыгрывал на гитаре, Лив сочиняла очаровательные стишки. Музыкальные они в Джейсона. Литературно одаренные – в нее.

Мэрибет задумалась, будут ли близнецы чувствовать то же самое, когда повзрослеют? Будут ли они, глядя на нее и на Джейсона или друг на друга, на свои корни, видеть в этом поддержку? Или, наоборот, проклятье?

23

– А сколько вы весили до инфаркта? – спросил доктор Грант. Это была уже третья встреча менее чем за три недели, только эту она назначила сама, придя в ужас, когда джинсы, купленные неделю назад, начали сваливаться. Мэрибет знала, что внезапная потеря веса – тревожный признак.

– Не знаю. Чуть меньше шестидесяти. Или чуть больше.

– Сейчас пятьдесят два.

Пятьдесят два. Так мало она с подросткового возраста не весила.

– Со мной что-то не так? Надо делать анализ крови?

– Возможно. Но расскажите для начала, как вы питаетесь?

Она питалась как положено. Цельнозерновые крупы. Зелень. Куриные грудки. Маложирные продукты. Без консервантов. Все безвкусное.

Даже несмотря на то, что во время поездки с Тоддом в магазин ее обуял приступ страсти перед мясным прилавком и вспомнился вкус сразу всех стейков, которые она когда-либо съела: говяжья пашина, которую папа жарил на гриле чуть не до углей, côte de bœuf, который они вместе с Элизабет съели в Парижском бистро, кострец, который она готовила для Джейсона, когда они снова сошлись.

Потом аналогичный же приступ повторился у холодильника: Мэрибет явно ощутила вкус неаполитанского мороженого, которое в детстве ела на десерт каждый вечер. Сначала ледяная клубника, потом в серединке нежная ваниль. Когда она добиралась до нижней части с шоколадом, печенье и мороженое были уже мягонькие и страшно вкусные.

– Повезло тебе, можешь есть что угодно, – говорила мать, которая сидела со своей чашкой кофе без кофеина, наблюдая, как Мэрибет поглощает мороженое.