Оставьте меня - [21]

– Вы же уже расплатились.

– Да, но мне делали кое-какие анализы, кардиограмму.

– Прием стоит сто пятьдесят долларов.

– Но врач велел мне договориться с вами.

– Да. Доктор Грант хочет, чтобы вы пришли еще раз на следующей неделе. Понедельник, вторник или пятница.

На следующей неделе? Он же сказал, что следующий осмотр нужен через полтора месяца после операции. Он что, хочет ее на деньги развести? С врачами такое бывает, назначают ненужное, чтобы взять побольше.

Но вот только доктор Грант не стал с нее ничего брать за дополнительные анализы, которые он делал. Отсоветовал тратить деньги на анализ крови. Он не пытался ее облапошить.

Однако в нем явно было что-то странное. Ей следовало бы насторожиться – наверняка была какая-то врачебная ошибка, – но, как ни странно, Мэрибет, наоборот, почувствовала себя спокойнее. Он уже не вправе корчить из себя бога. Он тоже дефектный.

И она приняла решение. Будет наблюдаться у него. Не потому, что доктор Грант единственный, кто согласился ее принять, а потому, что она остановила на нем свой выбор.

Мэрибет записалась на следующий понедельник.

16

Мэрибет взялась за другие дела. Спросила у мистера Джулио, где находится ближайшая библиотека (в Лоренсвилле), выяснила, на каком автобусе до нее можно доехать. Там должны быть компьютеры и Гугл, так что она найдет и все остальное.

Еще она подумала о том, что можно будет написать письмо близнецам. Но Мэрибет совершенно не знала, что им сказать. Как объяснить свой поступок? Или как можно не объяснять?

До библиотеки было чуть больше полутора километров, сначала подняться на крутой холм, а потом на второй, поменьше. Этим Питтсбург ее тоже удивил – сколько тут холмов и даже гор. Непросто для человека, который недавно перенес операцию на сердце. Сидя в автобусе, Мэрибет подумала, что, когда она сможет и туда, и обратно дойти пешком, это можно будет расценивать как признак, что ей становится лучше. Может, тогда и домой пора будет вернуться. Может, это и следует написать Оскару и Лив. Детям нравится, когда родители объясняют все четко. Можно три печенья. Можно посмотреть одну серию «Финеса и Ферба».

Но, когда она добралась до библиотеки, что-то помешало ей подойти к компьютерам, хотя Мэрибет и увидела несколько свободных. Она и так уже нарушила самое главное материнское обещание – не бросать. Больше нельзя. Нельзя говорить, когда вернешься, покуда сам этого не знаешь.

Так что она пошла в раздел периодики, собираясь почитать газету или что-нибудь образовательное, чтобы не терять зря свободное время. На деревянном столике лежали газеты «Питтсбург Пост-газет» и «Нью-Йорк таймс», а также несколько журналов, включая старый выпуск «Фрэпа».

Августовский. Со статьей о знаменитостях, выступавших против вакцинации, – они с Элизабет из-за нее поспорили в конференц-зале перед всеми старшими сотрудниками.

Мэрибет казалось, что статья, по крайней мере, как она выглядела на тот момент, вышла слишком подхалимская. Уж если хочется опубликовать материал о звездах, отрицающих вакцинацию, настаивала она, надо подойти к вопросу критически.

– Дело же касается общественного здоровья, – сказала она Элизабет.

– Пусть так, но нам надо держать уважительный тон.

– Да что это вообще значит?

Уже не в первый раз после начала работы в журнале Мэрибет начинало казаться, что она совсем не знает Элизабет, хотя лучшие подруги доверяли друг другу все секреты буквально с самой первой встречи, которая состоялась более двух десятков лет назад, в общем-то, в этом самом здании, в туалете двумя этажами ниже редакции, в которой разворачивался этот спор.

Карьера Мэрибет тогда только начиналась и не выглядела такой уж многообещающей. В день их первой встречи она рыдала в туалетной кабинке. После телефонного разговора с бывшей соседкой по комнате из колледжа, Кортни, которая сообщила ей, что у Джейсона теперь новая девушка. Они с Мэрибет расстались – по обоюдному согласию – после того, как провстречались больше двух лет. Но лишь три недели назад. Ее подкосила та быстрота, с которой ей нашли замену.

Она старалась плакать как можно тише, хотя, как оказалось, совсем беззвучно не вышло – раздался чей-то голос.

– Возможно, это не мое дело, но вы там в порядке?

Мэрибет открыла дверь. Элизабет чистила зубы над раковиной.

– Все хорошо, – сказала Мэрибет, хотя это было не так.

Элизабет смочила два бумажных полотенца и протянула ей. Мэрибет вышла к раковине, как пугливая собака на вкусняшку.

– А мы только что опубликовали статью о том, как одна женщина наняла убийцу, потому что муж у нее был бабник, – сообщила Элизабет, осторожно сплевывая пасту. Она обращалась к отражению Мэрибет, может, потому, что они друг друга, считай, не знали. Мэрибет устроилась на временную должность в редакцию журнала, где Элизабет была уже на постоянной работе. – Правда, теперь ее на десять лет посадили в Сан-Квентин, – продолжила Элизабет. – Так что я не уверена, что оно в конечном итоге того стоит, но и так бывает.

Мэрибет резко перестала плакать и рассмеялась.

– Он не бабник, просто козел.

Элизабет тоже рассмеялась.

– Так держать.

– Вообще, это я порвала. Отношения на расстоянии не складывались.