Оставшиеся в тени - [4]
В «Повести о маленьком солдате» мы читаем: «…у изголовья М. Штеффин последних дней ее жизни дежурила далеко уже не прежняя Мария, искрометный вершитель дел и судеб, но смягченная, помудревшая женщина, отзывчивая к чужой боли и беде, сама предложившая себя на роль сиделки…» Мария Остен ненамного пережила свою подругу — участь Михаила Кольцова стала и ее участью.
«Шумное захолустье» можно назвать повестью о, так сказать, прадетстве Алексея Николаевича Толстого, о его отрочестве и юности — иными словами, о мире, в котором он рос и мужал, о людях, так или иначе влиявших на будущего писателя в пору формирования его личности. Нужен ли был в связи с этим подробный, насыщенный многими интереснейшими, но, казалось бы, вовсе не имеющими отношения к А. Н. Толстому фактами рассказ о Якове Львовиче Тейтеле, следователе при мировом судье 4-го участка Самарского уезда, «веселом праведнике» (как назвал его А. М. Горький), «докторе Гаазе наших мест» (слова Н. Г. Гарина-Михайловского)? Нужно ли было, к примеру, до конца прослеживать судьбу Я. Л. Тейтеля — вплоть до тех дней, когда он, основатель провинциальных «ассамблей», отчаянный либерал, в доме которого бывал молодой В. И. Ленин, страстный поборник демократии, пришел в смятение от грозовой действительности гражданской войны и уехал за границу? По собственному признанию, на чужбине он кладет «заплаточки, стараясь забыть себя; но ничто не помогает…»
Я совершенно уверен, что и в этом случае мы не вправе упрекнуть Ю. Оклянского в неумении овладеть материалом, подчинить его главной теме своей повести, выстроить в стройную и строгую композицию. Дело не только в том, что в доме Тейтеля часто бывала Александра Леонтьевна Бостром, что, как сказано в повести, «именно завсегдатаи тейтелевского «клуба» и были первыми писателями (помимо матери), которых знал в своей жизни А. Н. Толстой», и что, кроме того, глава о Тейтеле есть, по сути, новая страница литературно-общественной жизни русской провинции 90-х годов минувшего столетия. Дело, повторяю, не только в этом. Дом Тейтеля и судьба его хозяина дают нам замечательную возможность глубже почувствовать и понять само время, вне которого попросту невозможно осмыслить многие стороны творчества Алексея Николаевича Толстого. И даже эмиграция Я. Л. Тейтеля и сопутствующая ей острая тоска по оставленной родине бросают какой-то неожиданно новый отсвет на непростой жизненный путь выдающегося русского советского писателя.
Время — вот, мне кажется, неназванный, но главный герой обеих повестей Ю. Оклянского. На его фоне отчетливей и резче проступают фигуры Маргарет Штеффин и Бертольта Брехта, Александры Леонтьевны Бостром, жадно впитывающего жизнь юного Алексея Толстого…
Я не случайно назвал «Шумное захолустье» повестью не только об отрочестве и юности, но и о прадетстве писателя. Ибо семейная драма родителей А. Н. Толстого, драма, предшествовавшая его появлению на свет, оказала громадное, может быть, определяющее влияние на всю дальнейшую судьбу автора «Петра I» и «Хождения по мукам». (Тут, по-моему, самое место отметить одну из привлекательнейших черт повестей Ю. Оклянского — их бесспорную увлекательность. Что бы ни говорили о литературе вообще, все-таки самый никудышный ее жанр — скучный… Но разве могут оставить читателя равнодушным мучительно-трудные отношения Николая Александровича Толстого и Александры Леонтьевны? Сильное чувство, связавшее ее с Алексеем Аполлоновичем Бостромом и побудившее в конце концов к шагу большого мужества и беспримерной жертвенности? Или подробности всколыхнувшего Самару судебного процесса, последовавшего за выстрелом графа Толстого в соперника? С неослабным вниманием читается и «Повесть о маленьком солдате», где — как, впрочем, и в «Шумном захолустье», — наше внимание прочно удерживает предпринятый автором почти детективный поиск: свидетелей, документов, воспоминаний… Но об этом несколько позже.)
Так вот — в данном случае вполне уместен вопрос типа: «что было бы, если?..» В самом деле, что было бы, если Александра Леонтьевна осталась бы все-таки графиней Толстой? Была бы у нее в этом случае возможность столь же плодотворно заниматься литературной деятельностью? Была бы она столь же тесно связана с кругом писателей и общественных деятелей, хранивших верность идеалам народничества? Смогла бы, наконец, она в той же мере способствовать становлению удивительного дарования своего сына? Короче говоря, стала бы она вполне той писательницей Бостром, имя которой существует в русской словесности само по себе, вне зависимости от имени Алексея Николаевича Толстого?
Течение любой жизни в известном смысле непредсказуемо. Это тем более верно, когда речь идет о личностях не только одаренных, но и обладающих сильной волей, целеустремленных, решительных, личностях, в которых порыв и страстность прекрасно дополняются стойкостью чувства и верностью избранному пути. Именно такой предстает перед нами со страниц «Шумного захолустья» Александра Леонтьевна Бостром, и, наблюдая за ней, мы понимаем, что этой незаурядной женщине удалось вполне осуществить свое предназначение — удел, который выпадает далеко не каждому.
В майском номер «ДН» за 2007 г. была опубликована короткая мемуарная повесть Юрия Оклянского о знаменитом партизанском генерале и авторе гремевшей в свое время книги «Люди с чистой совестью» Петре Петровиче Вершигоре. «Людьми с чистой совестью» назвал Вершигора партизан, с которыми делил тяжелые рискованные походы. Через некоторое время автору пришло письмо от незнакомой ему читательницы, чей муж, как оказалось, имел самое прямое отношение к герою повести и к тому, что в ней рассказано. И стал разворачиваться новый сюжет…Казалось бы, прославленный партизанский командир, герой войны, генерал, к тому же знаменитый писатель.
Советский классик Константин Федин в течение почти двадцати лет возглавлял Союз писателей СССР. Через судьбу «министра советской литературы» автор прослеживает «пульс» и загадки эпохи. Наряду с Фединым герои книги — М. Горький, И. Сталин, Л. Берия, Н. Хрущев, аппаратчики ЦК и органов безопасности, естествоиспытатель В. Вернадский, И. Бунин, А. Толстой, Е. Замятин, Стефан Цвейг, Б. Пастернак, А. Ахматова, А. Твардовский, А. Солженицын, а также литераторы более молодого поколения. Ю. Трифонов, любимый из учеников Федина, поэты А.
Предлагаемая книга — первая биография советского писателя, ученого и общественного деятеля, Героя Социалистического Труда К.А. Федина. Воссозданию обстоятельств жизни, окружения и личности К.А. Федина помогло знакомство автора с писателем, встречи и переписка с ним на протяжении почти двух десятилетий. В книге впервые использовано большое количество новых, ранее не публиковавшихся материалов, документов, переписки из государственных хранилищ и частных собраний СССР и ГДР.Рецензенты:Сектор советской литературы Институтарусской литературы АН СССР (Пушкинский дом)в Ленинграде.Государственный музейК.А.
Настоящее издание предпринято по инициативе бывшаго воспитанника Университета Св. Владимира, В. В. Тарновскаго, затратившаго много лет и значительныя средства на приобретение всяких памятников, касающихся этнографии и археологии юго-западнаго края. В собрании Тарновскаго находятся 44 портрета различных лиц; все они войдут в наше издание, составив 1-й отдел его, распадающийся на пять выпусков.
Для фронтисписа использован дружеский шарж художника В. Корячкина. Автор выражает благодарность И. Н. Янушевской, без помощи которой не было бы этой книги.
Биографии маршала Малиновского хватило бы ни на один приключенческий роман. Тут и загадка его происхождения и побег на фронт Первой мировой войны, участие в сражениях русского экспедиционного корпуса во Франции и в гражданской войне в Испании. Маршалу Малиновскому принадлежит видная роль в таких крупнейших сражениях Великой Отечественной войны как Сталинградская битва, освобождение Ростова и Одессы, Ясско-Кишиневская операция, взятие Будапешта и Вены. Войска под его командованием внесли решающий вклад в победу в войне с Японией.
Вилли Биркемайер стал в шестнадцать лет солдатом дивизии СС «Гитлерюгенд». Долго воевать ему не пришлось: он попал в советский плен и был отправлен в СССР. Здесь, на принудительных работах, ему открылась картина бессмысленного «перевыполнения планов», неразберихи и пьянства. И вместе с этим — широта души и добросердечие простых людей, их сострадание и готовность помочь вчерашним врагам. Работая в Мариуполе, на металлургическом заводе, он познакомился с девушкой Ниной. Они полюбили друг друга. Но, когда военнопленных отправили домой в Германию, расстались — как думали тогда, навсегда.
События 2014 года на Украине зажгли на нашем политическом небосводе яркие звезды новых героев, имена которых будут навечно вписаны в историю России XXI века. Среди них одно из самых известных — имя Натальи Поклонской, первого прокурора российского Крыма и активного сторонника воссоединения полуострова с Российским государством. Она по праву заняла почетное место среди народных представителей, став депутатом Государственной Думы Российской Федерации. Большую известность Наталья Владимировна приобрела, встав на защиту православных святынь русского народа.
«Константин Михайлов в поддевке, с бесчисленным множеством складок кругом талии, мял в руках свой картуз, стоя у порога комнаты. – Так пойдемте, что ли?.. – предложил он. – С четверть часа уж, наверное, прошло, пока я назад ворочался… Лев Николаевич не долго обедает. Я накинул пальто, и мы вышли из хаты. Волнение невольно охватило меня, когда пошли мы, спускаясь с пригорка к пруду, чтобы, миновав его, снова подняться к усадьбе знаменитого писателя…».