Оставшиеся в СССР - [3]

Прячась за камни, я осторожно продвигался вперед. Включу фонарь, посвечу вокруг, и выключаю, а сам быстро уплывал в сторону и вперед – это, чтобы гад не знал где я. Ориентир держал на появлявшийся свет. Два раза я принимал обломки скалы за нарушителя, оба раза чуть не сломал о них нож, но всякий раз свет фонаря появлялся в другом месте. Наконец свет появился совсем рядом. Я затаился за камнями. Еще чуть-чуть и бледный луч прошелся мне по ноге. Я резко рванул со своего места и что было силы всадил нож в проплывающую мимо тень. Медленно опускаясь тело пошло на дно, зацепилось за ржавый стальной трос и повисло. Я осветил его. Удар пришелся между лопаток и вероятно был смертельный. Я спустился вниз и еще раз проверил ножом.

Аквалангист был один. Я понял это, переждав минут десять в скалах. Тело подтащил к расселине между двумя глыбами и кое-как укрепил, чтобы не унесло в море. Потом легче будет найти. Осмотрел дно вокруг. Ничего подозрительного не обнаружив, повернул обратно к сети. Я плыл на слабое свечение впереди. Плыл осторожно, сжимая в руке нож, поминутно оглядывался. Схватка не прошла для меня даром. В каждом камне мне чудились диверсанты. Было не по себе. Я ожидал удара в спину. Кислород на исходе. Но ни на секунду не возникало мысли бросить все, бросить Молчанова и всплыть наверх. Я уже почти добрался до сети, когда догорели факела. Молчанов не зажег другие – фонарем сделал знак. Ответа не получил. Подал сигнал еще раз, и еще. Нутром почувствовал беду. Уже не остерегаясь, что было духу поплыл вперед – к Молчанову. Полтора десятка взмахов ластами и я уперся руками в сеть. Электроды на месте. Сигнальный кабель есть. Дугой зажег факел. Осветил площадку подо мной, и сердце у меня чуть не оборвалось. На дне, среди странных продолговатых предметов лежал Молчанов. Без маски, с неестественно запрокинутой головой, возле которой уже ковырялись два краба.

Я опустился к Молчанову. Ему уже нельзя было помочь. Он лежал на животе. Голова жутко откинута назад. Из горла вытекает кровь. Глаза открыты. В них удивление. Я подтянул Молчанова поближе к сети. На туловище накинул петлю кабель – сигнала и дал знак поднимать. Сам начал осматривать странные предметы, что стоило мне невероятных усилий. Меня лихорадило. Фонарик плясал в руке. На глаз каждый из предметов имел в длину метра полтора и наверно весил килограмм двести. На конце каждого навернуты, что-то вроде цилиндрика с циферблатом. На циферблате время – 3.40. Стало ясно – это мины, часовые. Рядом с минами я обнаружил небольшой гидравлический пресс, оригинального устройства. На штоке клиновидная острая насадка из неизвестного металла.

Наверно, этим прессом резали сеть. Вокруг разбросаны небольшой якорь, ломик, обрывки стального троса.

С катера подали кабель-сигнал. Я осторожно, одну за другой, обвязал мины и подал наверх. Потом зацепил якорем пресс и осторожно начал подниматься. Аккумуляторы фонаря почти разрядились и теперь я мог видеть только на полтора – два метра вперед. Все сильнее чувствовалась усталость. В голове постоянный шум. Ноги почти не слушались меня. Было ужасное желание выбраться поскорее из воды. Очень хотелось спать. Временами я как-будто проваливался в пропасть, но тут же приходил в себя. Перед глазами появлялись картины из недавнего прошлого. Все сильнее сдавливало виски.

Сейчас я уже и не припомню толком, а может это случилось в один из моих провалов, как вдруг я почувствовал резкую боль в левой лопатке и одновременно сильный толчок в спину. Фонарь вылетел из рук, маленькой угасающей точкой исчез в пучине. Я чуть не потерял сознание. Но чувство смертельной опасности быстро привело меня в себя.

Выхватил нож, сделал переворот и наугад прочертил перед собой дугу. Появился свет фонаря слева, я быстро бросился навстречу, но почувствовал боль в лопатке – фашист попал в кость. Продолжать поиски нарушителя я не мог. Еле шевеля ногами поднимался наверх. Старался держаться поближе к сети. Временами придерживался за кольца.

Нарушитель появился сверху. Фонарь направил мне в лицо. Я выдохнул и опустился глубже. Под руки попались кабеля электросварки. Враг был всего в метре. И тут жгучая злоба охватила меня: «Врешь гад, твоя не возьмет. За Молчанова, за себя, за сына своего Анатолия, я зубами буду грызть твое горло».

И я не выдержал – бросился вперед. Но диверсант опередил меня. Удар и моя правая рука повисла. Нож полетел вниз. Я не растерялся, несмотря на боль. Защищая голову здоровой рукой всем корпусом налег на врага, стараясь прижать его к сети. Он не ожидал такого напора и на секунду замер. Еще миг и я правым плечом придавил его к сети. Фашист не сдавался. Я почувствовал два удара в грудь. Но это были сущие царапины. Он не мог размахнуться как следует. Левой рукой мне удалось нащупать электрод. Тысячами молоточков застучало у меня в висках – вот оно мое спасение и погибель врагу. И еще не до конца сознавая что делаю, я яростно начал водить электродом по баллонам врага, по сети, снова по баллонам. От яркой дуги я почти ослеп, но электрод из руки не выпускал.

Диверсанту удалось оттолкнуть меня. Слабеющей рукой я попытался его удержать, но получил еще один удар ножом скользь. Теряя сознание, успел заметить, что гад стремительно пошел наверх. Вот, пожалуй и все. Когда я очнулся, то первое что увидал – это голубой покачивающийся потолок. Стояла тишина. Где-то далеко далеко в голове поползла тягучая мысль: началась утренняя поверка, а я не услыхал сигнала «подъем!». Проспал! Попытался повернуться и встать, но не смог. Еле-еле приподнял голову. И только тут увидал, что это вовсе и не кубрик. Чей-то голос испуганно – взволновано вскрикнул: