Оставайтесь на батареях! - [9]

— Страну уничтожал не марксизм. Страну не может уничтожать ни марксизм, ни теория конвергенции. Даже учение Платона не может ничего уничтожить. И вообще никакие теории. Ты знаешь, кто уничтожал страну и народ. Такие же и те же оборотни, приспособленцы, что и сейчас.

— А вот х. й тебе! Ты сам себе противоречишь. То кричишь, что нужна теория, — аж слюной брызжешь. А то сам признаешь, что все теории — говно, главное — личности. Как тебе удобнее! Это же софистика. Ты сам — первый иезуит. Ты и все твои левые, пикейные жилеты. А скажи, Ваня, у тебя-то у самого программа есть?

— У меня — есть.

— Да ладно!

— Есть.

— Ну, давай, излагай!

— Даю. По пунктам. Первое — то, чего все боятся — пересмотр итогов приватизации. Убить “священную” корову нынешней власти.

— Ага, снова твое двуличие! Меня, значит, в подстрекательстве к погромам обвиняешь. А то, что ты говоришь, — не призыв к погромам? Или ты не знаешь: никто ничего сам не отдаст, собственность быстро прирастает к телу. Всех придется убивать и отдирать эту собственность с кровью. Значит, снова бойня, революция, экстремизм!

— Нисколько! Ни разу не экстремизм. Я юрист, законник. Все должно быть сделано по закону. И даже наше действующее российское законодательство предоставляет такие возможности. Уверяю тебя, пересмотреть итоги приватизации можно, и на это есть правовые методы. У нас нормальное цивилизованное законодательство, уголовное и гражданское. Его составляли умные люди, с учетом мирового опыта.

— Ага, либерасты и дерьмократы. С учетом опыта мировой либерастии и дерьмократии.

— Гоша, право само по себе не бывает ни либеральным, ни социалистическим. Право, как говорили древние римляне — это воплощенный разум. Нет логики мужской и женской, европейской и африканской — есть логика и идиотизм. Так есть право и есть беспредел. Все. Прихватизация народной собственности — это не право, это беспредел. С беспределом нельзя бороться другим беспределом. Только законностью.

— Да, и как же?

Словно не услышав в вопросе сарказма, Берзоев терпеливо объяснил:

— Это даже проще, чем может показаться. Практически ко всем актам захвата народной собственности могут быть применены правила о недействительной сделке. А какие последствия влечет недействительная сделка? Правильно, никаких. Какое же решение должен принять суд? Двойная реституция.

— Двойная — кто?

— Не делай вид, что не понимаешь. Лучше меня все понимаешь. Двойная реституция — возврат сторон в первоначальное положение. То есть, если наш олигарх путем махинаций на залоговых аукционах или еще как-то приобрел сталелитейный завод за цену, скажем, двухкомнатной квартиры в Воронеже, то ему законно и справедливо выплачивается сумма, равноценная стоимости двухкомнатной квартиры в Воронеже, а сталелитейный завод возвращается в народную собственность. И все. Никого не сажаем, не расстреливаем. Уважаем право частной собственности. Никаких конфискаций! Только реституции. И для этого хватило бы даже Кодекса Юстиниана, а наше гражданское законодательство развито все же лучше, чем законы Рима.

— А ты еще и знаток римского права?

— Еще бы. У меня зачет по нему сам полупреемник принимал, когда еще был преподавателем.

— Ага. Только у нас не Рим. У нас без ОМОНа х. й какая реституция получится.

— Ну что ж… Слушай, а не ты ли мне что-то про Третий Рим толкал?

— Приплел тоже. Давай лучше дальше.

— Хорошо. Дальше. Выплата вкладов Сбербанка с индексацией по реальным потребительским ценам. В Советском Союзе четверть работающего населения имели на книжке деньги, чтобы купить себе домик в пригороде. Вот на домик в пригороде и вернуть. Сразу появится средний класс — так долго, между прочим, ожидаемый. Народ же беспардонно ограбили на эти деньги! Сбербанк был государственным банком. Сбербанк и сейчас есть, и сейчас принадлежит государству. Российская Федерация провозгласила себя правопреемницей СССР по всем обязательствам. Почему же она исполняет свои обязательства перед всеми, кроме своего собственного народа?

— Демагогия. Это невозможно.

— Все возможно. Если вклады не вернут, тогда — народный дефолт. Отказ населения — всего сразу — делать выплаты по всем кредитам, особенно государственным и полугосударственным банкам. Если государство может объявить дефолт и перестать выполнять свои обязательства, почему народ не может сделать то же самое?

— Это крах банковской системы. В текущем году россияне понабрали столько кредитов, что потратили в полтора раза больше, чем заработали.

— Значит, тем более, безопаснее вернуть нашим старикам их “гробовые” с советских сберкнижек. Третье: реформа уголовных наказаний. Амнистировать тех, кто сидит за мешок картошки. Есть прописанное в законе смягчающее обстоятельство: стечение тяжелых жизненных обстоятельств.

— Что же, понемногу воровать можно?

— Воровать вообще нельзя. Ни картошку, ни мобильники, ни кошельки в автобусах, ни миллионы из госбюджета. Просто если кто своровал мешок картошки, чтобы накормить детей, — его не надо сажать в тюрьму. Его нужно наказать — тот, у кого он украл картошку, может, сам едва сводит концы с концами! Отправить вора на принудительные работы, чтобы вернул потерпевшему четыре мешка картошки — и в то же время продолжал кормить собственную семью. А за миллион из госбюджета судить по другой статье — как за нанесение ущерба национальной безопасности. Ему придется сесть, чтоб другим неповадно было.