Остаться в живых - [7]

Да уж, воистину беда не приходит одна. События разворачивались все быстрее. Сперва — стычка Дэна с отцом, а теперь вот заявляется этот душегуб Том Экер, чтобы совсем добить молодого Порсона.

Но что мы могли поделать? Не идти же всей толпой против Экера? Это показало бы, что Дэн Порсон струсил, и навсегда испортило ему жизнь.

Так что, как бы сильно мы ни желали помочь Дэну, нам не оставалось ничего, кроме как стоять в стороне, предоставив бедняге самому разбираться с Экером.

Во всяком случае, могу с удовольствием отметить, что хотя бы одна неприятность на этом завершилась. Я имею в виду глупую ссору отца и сына, которой мигом настал конец.

Джефф Порсон повернулся к Дэну.

— Сын мой, — сказал он, — ни один человек не посмеет тебя осудить, если ты пошлешь такого матерого убийцу, как Экер, ко всем чертям.

— Может, никто другой и не осудит, но сам я себя не прощу. Я поеду на ту сторону и встречусь с ним.

Старик неожиданно ухмыльнулся. Занятно было наблюдать, как на побледневшем от тревоги лице Джеффа мелькнуло едва уловимое удовлетворение и даже почти удовольствие, когда он увидел, что сын не пытается увильнуть от смертельно опасной встречи. Все мы чувствовали то же самое. Мы знали, что Экер убьет несчастного Дэна — уж в этом-то можно было не сомневаться. Но вместе с тем в душе мы хотели, чтобы он непременно пошел и сразился с бандитом.

Но тут заговорил Лэнки:

— Все-таки это несправедливо. Почему ты должен перебираться через холм? Отчего бы и Тому Экеру не пройти половину дороги? Можно устроить так, чтобы он не переходил на эту сторону, а ты — на ту. Ровно на полпути между вами есть подходящее место, и это вершина холма.

Мальчишка-мексиканец уже понесся на своем мустанге через холм докладывать хозяину о готовности Дэна встретиться с ним, и, кинув взгляд наверх, я живо представил обоих дуэлянтов на вершине холма — лицом к лицу, верхом на лошадях; затем — два решительно вскинутых револьвера, выстрел и — Дэна, замертво падающего с седла.

От одной только мысли об этом меня мороз по коже продрал.

Я видел, Дэн тоже прекрасно понимает, что шансов на спасение у него нет. Он помрачнел и стал серым как зола. Нет, скорее — как камень, потому что оставался таким же твердым и непоколебимым.

— Побудь здесь еще минутку, — попросил Лэнки, — а я переберусь через холм и попробую уговорить Экера встретиться с тобой на полпути между вами.

Не дожидаясь ответа, он начал подниматься по склону. И когда фигура Лэнки завиднелась на вершине холма — на фоне неба, озаренного золотом уходящего солнца, — стало видно, как он остановился, свернул сигарету и, прикурив ее, зашагал дальше, вниз, постепенно исчезая из поля зрения. Только клубы табачного дыма, высоко поднимавшиеся над головой Лэнки, выдавали, в какую сторону он идет.

Мы застыли в ожидании. Над ранчо повисла настолько мрачная и гнетущая тишина, что Лефти, пытаясь разрядить обстановку, стал рассказывать, как тяжело пришлось ему потрудиться днем, вытаскивая корову из глубокой трясины. Мы все старательно притворялись, будто слушаем с интересом, — все лучше, чем хмуро и напряженно стоять в зловещем молчании, ожидая неведомо чего.

И тут, словно молотом по голове — банг! — прогремел выстрел! А следом — еще один! И тут же — топот копыт мчащейся на полном скаку лошади!

Глава 4 НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ С ЭКЕРОМ

Мы просто окаменели — можете себе представить, что творилось у каждого в душе. Все, что мы чувствовали в этот момент, выразил Дэн:

— Если Лэнки получил то, что по праву причиталось мне…

Вот и все, больше — ни слова. Дэн и так процедил это сквозь зубы, но все поняли, что он имеет в виду: коли и в самом деле из-за этого убийцы Тома Экера с Лэнки случилась беда, Дэн постарается настичь его и жестоко отомстить!

Но не успел молодой Порсон ступить и шагу, как на вершине холма вырисовалась одна из самых забавных картин, когда-либо виденных мною: великий Том Экер, собственной персоной, верхом на стройной породистой лошади — сплошь серой, до самого кончика хвоста, с длинными тонкими ногами, словно одетыми в чулки из темного шелка, и с черной уздечкой. Более изящной и утонченной лошадки вам не удалось бы найти — хоть целый год разъезжайте по всей округе.

Экер управлял ею при помощи коленей, а левой рукой поддерживал запястье высоко поднятой правой. Следом вразвалочку, широким и неторопливым шагом выступал Лэнки. То, как они перебирались через холм и спускались по склону, породило в моем уме такое сравнение: старый тощий бык с выпирающими наружу ребрами лениво тащится за грациозным и величественным горным львом. Все в облике Тома Экера указывало на необычайные ловкость, изящество, быстроту, а также — на таящуюся в нем грозную и опасную силу.

Издалека было видно, как Лэнки недоверчиво трясет головой, словно никак не мог оправиться от изумления. Наконец, подобравшись поближе к нам, он прокричал:

— С Экером произошел несчастный случай. Он поранился, Дэн, и никаких проблем не будет. Пусть кто-нибудь из ребят поживее смотается в дом за сумкой с медикаментами. Надо сделать перевязку!

Старый Джефф Порсон сам помчался в дом. Прославленный Том Экер, проезжая мимо нас, сидел в седле величаво, как король, а его красивое смуглое лицо не повернулось ни на дюйм — казалось, что он просто никого не замечает. Мы толпились сзади, не говоря ни слова и лишь недоуменно поглядывая друг на друга. Когда мы дошли до дома, Экер уже исчез внутри, чтобы перевязать руку, а за ним туда же направился и Дэн Порсон. Лэнки остался с нами и объяснил, что произошло.