Остаток дня - [67]

Шрифт
Интервал

– Привет, Стивенс, как поживаете? – сказал он. – Тут вышло недоразумение, так, может, лорд Дарлингтон хоть пустит переночевать.

– Приятно снова видеть вас, сэр. Я сообщу его светлости о вашем приезде.

– Я собирался погостить у мистера Роланда, но, вероятно, получилась накладка и они куда-то уехали. Надеюсь, я не очень тут помешаю? То есть нынче вечером ничего такого не ожидается?

– Если не ошибаюсь, сэр, после обеда к его светлости прибывают какие-то джентльмены.

– Вот не повезло! Похоже, я не вовремя явился. Ну, постараюсь не высовываться. Как бы там ни было, у меня с собой несколько заготовок, так что есть чем заняться, – сказал мистер Кардинал, тряхнув портфелем.

– Я сообщу его светлости о вашем приезде. Во всяком случае, вы как раз подоспели, чтобы с ним отобедать.

– Прекрасно, я, грешным делом, на это надеялся. Боюсь, впрочем, что мое присутствие не доставит миссис Мортимер особенной радости.

Я провел мистера Кардинала в гостиную, а сам направился в кабинет, где застал его светлость склонившимся над какими-то бумагами с видом глубокой сосредоточенности. Когда я сообщил ему о приезде мистера Кардинала, на лице у лорда Дарлингтона отразились удивление и досада. Он откинулся на спинку кресла и задумался, словно пытался решить головоломку.

– Передайте мистеру Кардиналу, что я сейчас выйду, – произнес он наконец. – Пусть пока чем-нибудь займется.

Я возвратился к мистеру Кардиналу и обнаружил, что тот беспокойно расхаживает по гостиной, разглядывая вещицы, которые, верно, уже сотни раз попадались ему на глаза. Я передал ему поручение его светлости и спросил, не принести ли чего подкрепиться.

– Разве что чаю, Стивенс. Кого, кстати, ждет нынче его светлость?

– Весьма сожалею, сэр, но, боюсь, мне об этом ничего не известно.

– Так-таки ничего?

– Весьма сожалею, сэр.

– Хм-м, странно. Ну да ладно. Лучше мне сегодня не высовываться.

Помнится, после этого я отправился в гостиную мисс Кентон. Она сидела за столом, хотя на столе ничего не лежало, да и в руках у нее ничего не было, и вообще что-то в ее позе подсказывало, что она сидит так уже не одну минуту.

– Приехал мистер Кардинал, мисс Кентон, – сообщил я. – Он займет свою обычную комнату.

– Хорошо, мистер Стивенс. Я распоряжусь перед уходом.

– Понятно. Вы уходите вечером, мисс Кентон?

– Несомненно, мистер Стивенс.

У меня, вероятно, был слегка удивленный вид, потому что она добавила:

– Вы не забыли, мистер Стивенс, что мы договорились об этом еще две недели назад?

– Ну да, разумеется, мисс Кентон. Прошу прощения, у меня просто вылетело из головы.

– Что-нибудь не так, мистер Стивенс?

– Нет, нет, мисс Кентон. Вечером ожидаются гости, но в вашем присутствии нет необходимости.

– Мы же еще две недели назад договорились, что я возьму этот вечер, мистер Стивенс.

– Разумеется, мисс Кентон. Еще раз прошу прощения.

Я собрался уйти, но мисс Кентон остановила меня в дверях.

– Мистер Стивенс, мне нужно вам кое-что сообщить, – сказала она.

– Да, мисс Кентон?

– Это касается моего знакомого, с которым я сегодня встречаюсь.

– Да, мисс Кентон.

– Он сделал мне предложение. Я подумала, что вы вправе об этом знать.

– Понятно, мисс Кентон. Весьма интересно.

– Но я еще не решила.

– Понятно.

Она посмотрела на свои руки и тут же перевела взгляд на меня.

– Мой знакомый со следующего месяца приступает к работе в одном из западных графств.

– Понятно.

– Как я сказала, мистер Стивенс, я еще не решила, однако подумала, что вам следует знать об этом.

– Я весьма благодарен вам, мисс Кентон. Надеюсь, вы приятно проведете вечер. А сейчас я, с вашего позволения, удалюсь.

Должно быть, минут через двадцать после этого разговора я снова неожиданно повстречался с мисс Кентон. На сей раз я был занят подготовкой к обеду, а именно поднимался по задней лестнице с нагруженным подносом, когда снизу послышалась сердитая дробь каблуков по половицам. Я оглянулся и увидел у подножия лестницы мисс Кентон, которая смотрела на меня злыми глазами.

– Мистер Стивенс, правильно ли я поняла, что вы хотите, чтобы нынче вечером я осталась в доме?

– Отнюдь нет, мисс Кентон. Как вы подчеркнули, я был заблаговременно оповещен о вашем отсутствии.

– Но я вижу, что вы очень недовольны моей предстоящей отлучкой.

– Напротив, мисс Кентон.

– Уж не думаете ли вы, что, устроив на кухне весь этот тарарам и топая взад и вперед мимо моей гостиной, вы тем самым заставите меня поменять мои планы?

– Мисс Кентон, небольшое оживление на кухне объясняется исключительно тем, что в последнюю минуту к обеду пожаловал мистер Кардинал. Так что вашей вечерней отлучке решительно ничто не препятствует.

– Мистер Стивенс, я намерена отлучиться в любом случае, с вашего соизволения или без оного. Я условилась об этом две недели назад.

– Совершенно верно, мисс Кентон. Еще раз позвольте пожелать вам приятного вечера.

Во время обеда за столом царила какая-то странная напряженность. Оба джентльмена подолгу молчали, его светлость, казалось, вообще обретался мыслями в другом месте. Один раз мистер Кардинал спросил:

– Вечером ожидается что-то важное, сэр?

– А?

– К вам вечером приезжают. Что-то важное?

– Этого, мой мальчик, я, к сожалению, не могу вам сказать. Дело строго конфиденциальное.


Еще от автора Кадзуо Исигуро
Художник зыбкого мира

Впервые на русском — второй роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лаурета Букеровской премии за свой третий роман «Остаток дня». Но уже «Художник зыбкого мира» попал в Букеровский шортлист.Герой этой книги — один из самых знаменитых живописцев довоенной Японии, тихо доживающий свои дни и мечтающий лишь удачного выдать замуж дочку. Но в воспоминаниях он по-прежнему там, в веселых кварталах старого Токио, в зыбком, сумеречном мире приглушенных страстей, дискуссий о красоте и потаенных удовольствий.


Клара и Солнце

Клара совсем новая. С заразительным любопытством из-за широкого окна витрины она впитывает в себя окружающий мир – случайных прохожих, проезжающие машины и, конечно, живительное Солнце. Клара хочет узнать и запомнить как можно больше – так она сможет стать лучшей Искусственной Подругой своему будущему подростку От того, кто выберет Клару, будет зависеть ее судьба. Чистый, отчасти наивный взгляд на реальность, лишь слегка отличающуюся от нашей собственной, – вот, что дарит новый роман Кадзуо Исигуро. Каково это – любить? И можно ли быть человеком, если ты не совсем человек? Это история, рассказанная с обескураживающей искренностью, заставит вас по-новому ответить на эти вопросы. Кадзуо Исигуро – лауреат Нобелевской и Букеровской премий; автор, чьи произведения продаются миллионными тиражами.


Погребённый великан

Каждое произведение Кадзуо Исигуро — событие в мировой литературе. Его романы переведены более чем на сорок языков. Тиражи книг «Остаток дня» и «Не отпускай меня» составили свыше миллиона экземпляров.«Погребённый великан» — роман необычный, завораживающий.Автор переносит нас в средневековую Англию, когда бритты воевали с саксами, а землю окутывала хмарь, заставляющая забывать только что прожитый час так же быстро, как утро, прожитое много лет назад.Пожилая пара, Аксель и Беатриса, покидают свою деревушку и отправляются в полное опасностей путешествие — они хотят найти сына, которого не видели уже много лет.Исигуро рассказывает историю о памяти и забвении, о мести и войне, о любви и прощении.Но главное — о людях, о том, как все мы по большому счёту одиноки.ОТЗЫВЫ О КНИГЕ:Если бы мне предложили выбрать самый любимый роман Исигуро, я бы назвал «Погребённого великана».Дэвид МитчеллКак и другие важные книги, «Погребённый великан» долго не забывается, вы будете возвращаться к нему снова и снова.


Там, где в дымке холмы

Впервые на русском — дебютный роман знаменитого выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, урожденного японца, лауреата Букеровской премии за «Остаток дня». Первая книга Исигуро уже подобна дзен-буддистскому саду, в котором ни цветистым метафорам, ни диким сорнякам не позволено заслонить сюжет.Эцуко живет в английской провинции. После самоубийства старшей дочери она погружается в воспоминания о своей юности в послевоенном Нагасаки, дружбе с обедневшей аристократкой Сатико и о сопутствовавших этой дружбе странных, если не сказать макабрических, событиях…


Ноктюрны: пять историй о музыке и сумерках

От урожденного японца, выпускника литературного семинара Малькольма Брэдбери, лауреата Букеровской премии за «Остаток дня», — первый в его блистательном послужном списке сборник рассказов. Эти пять поразительных историй о волшебной силе музыки и сгущающихся сумерках объединены не только тематически и метафорически, но и общими персонажами, складываясь в изысканное масштабное полотно. Здесь неудачливый саксофонист ложится на пластическую операцию в расчете, что это сдвинет с мертвой точки его карьеру, звезда эстрады поет в Венеции серенады собственной жене, с которой прожил не один десяток лет, а молодой виолончелист находит себе в высшей степени оригинальную наставницу…Впервые на русском.Восхитительная, искусная книга о том, как течет время, и о тех звучных нотах, что делают его течение осмысленным.Independenton SundayЭти истории украдкой подбирают ключик к вашему сердцу и поселяются там навечно.Evening StandardТеперь понятно, какую задачу поставил перед собой этот выдающийся стилист: ни больше ни меньше — найти общий, а то и всеобщий знаменатель того эмоционального опыта, который и делает человека человеком.


Рекомендуем почитать
Кенар и вьюга

В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.