Остановка в Венеции - [40]
— А какое отношение все это имеет к Ка-да-Изола? — перебил Ренцо.
— Понимаете, — обратилась к нему Лидия, — у Ле-Вирджини отобрали все, включая палаццо, монахинь обрекли на заточение, затвор, и личное имущество им было запрещено. Думаю, когда пришлось спешно перебираться, они оставили свои прекрасные наряды и дорогие сердцу вещи, надеясь вернуться за ними, если настанут светлые дни. Монастырь лишился своей обширной художественной коллекции, книг, всего — богопротивное искусство оказалось под запретом. Полное заточение.
— Богопротивное искусство? — уцепился Маттео. — Например, фрески на древнеримские и древнегреческие сюжеты? Их заштукатуривали?
— Сомневаюсь, что такое вообще могло появиться в монастыре, — ответила Лидия, — но, если да, их, конечно, должны были устранить.
— Значит, их выгнали или они бежали, оставляя все свои пожитки, свою жизнь… — произнесла я. — Как же, наверное, им было страшно и горько. Я все пытаюсь представить их последние минуты перед уходом там, на чердаке, — ужаснее не придумаешь. А их родные ничем не могли помочь?
— Конечно, они пытались воззвать к властям, и сами монахини тоже пытались, они развернули отчаянную борьбу, но было поздно. Им пришлось расстаться со свободой, чтобы избежать гнева Республики. Подселенные схимницы происходили из другого сословия, они исповедовали бедность, целомудрие, послушание, полное отречение от мира — и именно эта модель стала единственно приемлемой. Эпоха закончилась. А наших инокинь морили голодом, в какой-то момент они даже расковыряли стену, чтобы добыть себе пропитание. Безобразно.
— Безобразно, — эхом откликнулась Люси.
— Обычные женщины, такие же, как мы, — подхватила я.
— Да. Представляете?
Повисла тишина, которую прервал возглас Ренцо.
— Как познавательно! Мы действительно совсем ничего не знали об их жизни! Подумать только! Тайна Ка-да-Изола разгадана! Выходит, — обернулся он к Маттео с ехидной улыбкой, — таинственную фреску написала монахиня… Если они сочиняли проповеди на латыни, почему бы и в прочих искусствах не преуспеть? Ха-ха-ха!
— Действительно, — подтвердила Люси. — Дорогие мои, спасибо за чудесный вечер. За восхитительное гостеприимство, за информацию к размышлению. Лидия, мы безмерно вам благодарны! Как мне приятно, что вы занимаетесь этой темой. А теперь нам пора отвести спящего красавца домой. — Она подхватила устроившегося у нее на коленях Лео и поднялась. — Ренцо, как тебя благодарить? Ты был так добр! Теперь ждем вас всех вместе как-нибудь к нам на ужин.
Мы распрощались и начали собираться. Улучив минутку, я попросила Лидию позвонить, нацарапав номер на стопке листочков у телефона. Мы устало улыбнулись друг другу.
На лестнице нас снова ждал Марко. Обратное путешествие было просто неземным, небо сливалось с морем, и, кроме плеска весла, ничто не нарушало безмолвия. Только Маттео в какой-то момент произнес вполголоса: «Проплываем Арсенал».
Лидия согласилась прийти утром взглянуть на бумаги Таддеа. Маттео не возражал, хотя и не собирался распространяться о существовании писем Z. Утром он сам их все прочтет. А вместо ланча, как мы теперь привычно называли второй завтрак, он сводит меня в Академию посмотреть на «La Tempesta» — перекусим потом, по дороге домой. Днем обсудим письма Z с Люси. Она пока набирает материал про Джорджоне, штудируя «Жизнеописания» Вазари и остальное, что нашлось в библиотеке. Мы рассредоточились, заняв позиции, обозначенные генералом Маттео. Военный совет был проведен за colazione.
Поднявшись на чердак, Лидия отреагировала точно так же, как и я, — сперва застыла, а потом у нее на глаза навернулись слезы. Мы прониклись духом той трагедии: лихорадочная спешка, в которой прятали пожитки; страх, отчаяние, расставание с дорогими сердцу вещами. Наверное, им пришлось самим стаскивать все сюда, наверх. Женщины, молодые и старые, взбирающиеся по узкой лестнице с сундуками, охапками бумаг и книг. Чудо, что никто ничего здесь не обнаружил до того, как дом вернулся к да Изола.
Мы открыли шкатулку Таддеа. Лидия провела пальцем по надписи под крышкой, словно надеясь вызвать призрак девушки, а потом вынула бумаги и, наморщив лоб, начала сосредоточенно читать. Я наблюдала, не отвлекая. В какой-то момент она открыла и пролистала книжечку в кожаном переплете. Так мы просидели где-то час.
Наконец она отложила последний листок и подняла глаза на меня. На лице ее помимо привычной улыбки отражалась целая гамма чувств.
— Нел, это невероятно! Личная переписка из того времени — это уже предел мечтаний, а женский дневник — просто запредельно.
— Там дневник?
— Да, Таддеа его сохранила.
— И кто же она, Таддеа?
— Таддеа? Она у нас девочка с характером. Где-то лет пятнадцати, может, младше, смышленая, полная жизни, любящая родных, особенно брата, и подругу, которую действительно зовут Клара. Это даже не столько письма, сколько заметки вроде отрывного ежедневника. Кларе пришлось туго. Вот эта книжечка — ее дневник. Видимо, Таддеа спрятала его вместе со своими бумагами после смерти Клары.
— Клара умерла?
— Да, в родах или сразу после.
— А у Таддеа ничего не сказано?
Что под собой подразумевают наши жизни? Насколько тесно переплетены судьбы и души людей? И, почему мы не можем должным образом повлиять на…На…Легко представить и понять, о чём идёт речь. Слишком легко.Мы думали, что управляем нашими жизнями, контролируем их, только правда оказалась удручающая. Мы думали, что возвысились над законами бытия и постигли великую тайну.Мы…Я давно перестала существовать, как отдельное существо. Возможно, законы подчинили меня тем устоям и порядкам, которые так тщательно отталкивала и… желала принять.Слишком поздно поняли, с чем играем, а потом было поздно.
Слейт Клайборн – бывший морской пехотинец и снайпер, видевший и делавший то, чего не должен переживать ни один человек. Он возвращается в родной город на пасторальном острове Пиберри, отчаянно желая привычной рутины, от которой когда-то хотел сбежать. Израненный и мертвый душой, Слейт не в состоянии находиться в окружении людей, в то время как его тело – смертоносное оружие, а ночные кошмары не дают ему спать. Слейту не удается сдержать клятву, данную умершему у него на руках командиру – пожилой человек просил присматривать за его дочкой. Однако, вопреки ожиданиям, восторженная Холли Харпер оказывается отнюдь не маленькой девочкой с косичками.
Захватывающе, романтично, страстно и эмоционально! Ребекке необходима работа, даже если это означает, что ей придется немого соврать, безобидная святая ложь. Она не собирается наступать на те же грабли – существует незыблемое правило: встречаться с боссом – это плохая идея, очень и очень плохая. Это означает, что ты облажался по полной, и совершенно не в лучшем смысле этого слова. Все просто, не правда ли? Дин Брент – миллиардер, владелец знаменитого казино в Лас-Вегасе. Сильный, привлекательный и сексуальный, живет исключительно по своим правилам.
Сможете ли вы влюбиться в кого-то, кто отправлял вам письма?Лучшая подруга Бьянки Гардинер, Грета, просит написать письмо её брату на линию фронта.Она соглашается, потому что давно тайно влюблена в него. Бьянка не ждёт ответа, ведь он никогда не обращал на неё внимания. Однако Калеб отвечает ей, и просит ещё больше писем. Бьянка использует свои письма в качестве исповеди каждую неделю, вкладывая в них свою душу и переживания, с которыми она больше ни с кем не делится.Офицер Калеб Саттен влюбляется в Бьянку через письма, которые она присылала ему в течение двух лет.
Закрытая дверь — это всегда интересно. Но есть такие двери, которые лучше не открывать. Анжелике довелось убедиться в этом на собственном опыте. Обычная девушка, привыкшая к комфортной жизни в 21 веке, она и не подозревала, чем закончится её увлекательное путешествие в Париж. Вместо захватывающих прогулок по Городу Любви, Анжелике пришлось стать участницей необъяснимых событий, едва не стоивших ей жизни. Разве могла она предположить, что окажется в далёком, мрачном Средневековье и станет претенденткой на роль фаворитки короля? Как девушке удастся выпутаться, и кто поможет ей вернуться домой?
Вторая и заключительная книга в серии «Борден».ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: в книге содержатся довольно грубые сексуальные сцены и нецензурная лексика, что некоторые могут посчитать оскорбительным.Я влюбилась в очень плохого человека.Маркус Борден — тот самый очень плохой человек, но я уже знала это.И приняла это.Я просто не ожидала оказаться втянутой во мрак того мира, который он так тщательно от меня скрывал.Но теперь он впустил меня туда и продемонстрировал, на что способен — и это пугает.Меня пугает мысль, что у мужчины, которого я люблю, есть враги.