Останови мое падение - [27]

Пришло время действовать. Появившиеся в последнее время лекарства сделали СПИД почти неопасной болезнью, по крайней мере, для тех, кому хватало средств на эти дорогостоящие препараты. Вирус СПИДа уже не казался столь фатальным, как еще совсем недавно. Кроме того, вот‑вот должно было наступить третье тысячелетие — символическая дата, которую не хотелось пропустить.

Шоукрос выполнял работу, порученную ему Господом, — а потому не было более нужды в контроле качества. Конечно, он был всего лишь несовершенным инструментом в руках Божьих, и не мог избежать грубых ошибок и просчетов на каждой стадии, прежде чем достичь совершенства. Но в лаборатории ошибки быстро выявлялись и исправлялись. Несомненно, Господь не допустит существования несовершенного вируса, ибо Его воля призвала эту РНК в мир.

Шоукрос посетил агента бюро путешествий, заказав себе кругосветный тур, — а затем заразил себя ША‑вирусом. Сначала он отправился на запад, пересек Тихий океан, оставив собственный континент, далее — крупные, густонаселенные города: Токио, Пекин, Сеул, Бангкок, Манила, Сидней, Нью‑Дели, Каир… ША‑вирус мог существовать в течение неопределенно долгого времени, сохраняя потенциальную способность заражать — на любой поверхности, которую не подвергали специальной обработке. Как известно, сидения в самолетах и мебель в отелях не часто стерилизуют в автоклавах…

Шоукрос не посещал проституток — ведь он распространял свой вирус, его «анонимную» форму, а не венерическое заболевание. Он просто изображал туриста: осматривал достопримечательности, бродил по магазинам, ездил в общественном транспорте, плавал в бассейнах отелей… Он «расслаблялся» в таком сумасшедшем темпе, составил себе такой безжалостный график «отдыха», что через некоторое время понял, что еще жив только благодаря божественному вмешательству. Не удивительно, что, добравшись до Лондона, он был уже настоящей развалиной — этаким загорелым зомби в выцветшей на солнце рубашке. Глаза его были затянуты мутной пленкой и похожи на многослойные линзы висящей на шее Шоукроса фотокамеры — он везде таскал ее с собой, как непременный атрибут туриста, хотя камера была незаряжена.

Усталость, постоянные перелеты, бесконечные перемены окружающей обстановки и еды — как ни странно, от этих перемен было только хуже, ибо за изменчивостью внешнего мира скрывалась клейкая монотонность стандартизованного туристического сервиса — все это действовало на него, утомляя, обессиливая, постепенно погружая Шоукроса в мрачное состояние тяжелого сна. Ему снились отели, аэропорты, самолеты — и просыпался он в тех же отелях и аэропортах, теряя способность отличить сон от яви.

Его вера позволила ему выдержать это испытание, и Шоукрос не сомневался в правильности своего пути — но терзался сомнениями иного рода. Постоянные перелеты на большой высоте подвергали его организм дополнительным дозам космического излучения. Мог ли он быть уверенным, что механизм самоконтроля и самовосстановления вируса после мутаций останется таким же безошибочным? Разумеется, Господь не оставит своим попечением ни одно из триллионов самовоспроизведений вируса — но Джон Шоукрос почувствовал бы себя увереннее, если бы мог сейчас вернуться домой и проверить формы, носителем которых он теперь был, на предмет возникновения каких‑либо дефектов. Совершенно измотанный, он целый день провалялся в своем гостиничном номере, вместо того, чтобы толкаться на шумных лондонских улицах, заражая англичан и многочисленных иностранцев. Новости о запущенной его силами «чуме» только‑только начали выделяться на фоне отдельных необъяснимых смертей. Эксперты из отделов здравоохранения занимались какими‑то исследованиями, но у них еще не было возможности обработать все имеющиеся данные, а потому они, разумеется, воздерживались от любых преждевременных заявлений. Впрочем, выступать с предупреждениями было все равно уже поздно. Даже если бы вирус Шоукроса был обнаружен, и государственные власти объявили бы карантин, прочно запечатав все границы — все равно люди, которых он уже инфицировал, к этому времени распространили бы ША‑вирус по всему свету.

Он пропустил рейс в Дублин. Потом — в Онтарио. Он жил в отеле, ел и спал — и ему снилось, как он ест и спит в своем отеле. В ежедневных выпусках «Таймс» все больше места занимали приходившие отовсюду подтверждения успехов миссии Шоукроса — однако, полностью его надежды не сбылись — не было огромных заголовков, в которых черным по белому говорилось о божественной цели новой чумы, преследующей род людской. Эксперты с уверенностью предполагали, что демон биологического оружия вырвался, наконец, на волю. В качестве виновных называли главным образом Ирак и Ливию. Компетентные источники в Израильской разведке подтверждали, что именно эти страны в последнее время значительно расширили свои исследовательские программы в этой области. Если даже кто‑то из эпидемиологов и понял, что умирают лишь прелюбодеи и гомосексуалисты, то от этом в газетах пока не сообщалось. В конце концов Шоукрос покинул отель. Ему уже незачем было лететь в Канаду, Центральную и Южную Америку. Если верить газетам, другие путешественники давно сделали всю работу за него. Он заказал билет домой — и оставалось лишь убить оставшиеся девять часов до вылета.