Останкино. Зона проклятых - [2]

Попрощавшись с хозяевами пушистого Михаила Сергеевича Банина, Валерка в очередной раз признался себе, что его благородная и нужная работа сильно смахивает на бюрократическую рутину, щедро приправленную пустыми скандалами и психиатрическими диагнозами. В настоящее большое расследование, требующее дедукции и полное неожиданных поворотов, о котором он так мечтал несколько лет назад, Троекуров больше не верил.

А тут-то оно и пожаловало. Началось все весьма заурядно. Уходя с работы в одиннадцатом часу вечера, Валерка игриво попрощался с Маринкой, которая дежурила в справочной службе ОВД. Та посетовала, что приняла кучу звонков от родственников, которые сообщали о пропавших. Но так как положенных трех суток с момента исчезновения еще не прошло, заявления написать они не могут.

— Да, бывает такое, — улыбнувшись, ответил Валерка. — Но толпа народа пропасть не могла. Пропали двое-трое, да и те завтра объявятся. Просто все их родственники, от мам до двоюродных дядь, кинулись нам звонить, вот и все.

Послав грудастому старлею Марине воздушный поцелуй, он поплелся домой. Жил он «на своей земле». И через десять минут уже был дома, на Звездном бульваре.

А через пару дней… Вот тогда-то все и началось.

ПОВЕСТВОВАНИЕ ВТОРОЕ

…Вот тогда-то все и началось. Утренняя очередь в кабинет Троекурова длиной могла соперничать с чередой жаждущих попасть на прием к терапевту районной поликлиники. Двадцать семь заявлений, и ни одного про гулящего алкаша, дедулю в глубоком маразме или кота с человеческим именем. Двадцать семь семей, чьи приличные вменяемые родственники не появились дома. Да и в другие местах — тоже не появлялись. Никаких семейных конфликтов, ссор и угроз уйти на все четыре стороны. Искали по знакомым, знакомым знакомых, загородным дачам, где не ловит сотовый, детям от прежних браков, дальним родственникам — ответ отрицательный. Звонили в морги, больницы, вытрезвители — ответ отрицательный. Теоретически не исключалась печальная возможность того, что все они покинули суетный мир живых. Но признаков этого не было. Служащий, менеджер среднего звена, банковский клерк, водитель, преподаватель музыки, экскаваторщик, продавец, автослесарь, парикмахер, телемастер, актер дубляжа… Между собой никак не связаны. Над версией о том, что все они пустились в пучину разврата и сидят сейчас у любовниц и любовников, вполне можно было бы посмеяться. Только не в этот раз.

К вечеру Троекуров стал самой значимой и востребованной фигурой в отделении. Приехало высокое начальство из ГУВД и министерства. В дело толком не вникали, настойчиво требуя результатов. В тот день Валерка зарекся впредь просить у судьбы «настоящего, большого, полного неожиданных поворотов и… ну, этой… как ее… дедукции».

Спустя сутки после того, как закрутилась воронка этого загадочного дела, Троекуров чувствовал, что нервничает с каждой минутой все сильнее. Мало того что начальство из ГУВД создало им бешеный цейтнот, истерично требуя результатов в кратчайшие сроки. Полная необъяснимость происходящего рушила все отчаянные попытки создать хоть сколько-нибудь непротиворечивую версию. От этого люди чувствовали себя тупыми и никчемными дилетантами. И начинали нервничать, раскручивая маховик всеобщей нервозности, которая усложняла и без того непростую ситуацию.

Несмотря на все трудности, работа кипела и пузырилась. Все останкинское отделение милиции было мобилизовано для расследования загадочного дела. Кроме того, к работе подключились несколько специалистов из МУРа. Людей вытаскивали из отпусков, а законный больничный лист воспринимался как умышленное оскорбление всех тех, кому дорога честь мундира. Про выходные даже заикаться стало опасно.

Общими усилиями было вспахано и просеяно огромное поле деятельности. Родственники, сослуживцы, друзья, знакомые, друзья друзей и знакомые знакомых были въедливо допрошены, и не по одному разу. Под колпаком оказались все, кто хоть как-то соприкасался с пропавшими. Побывать на самом настоящем допросе, с угрюмыми ментами в штатском в главной роли, удалось и парикмахерам, и тренерам по фитнесу, и автослесарям, и ветеринарам, и преподавателям английского языка, живописи и актерского мастерства. Позже их судьбу разделили ответственные руководители всех увеселительных заведений, находящихся в районе. Микрон за микроном были обысканы не только квартиры потерпевших, но и их рабочие места, квартиры их родственников и даже зал ресторана, где одна из жертв обедала накануне исчезновения. Все телефоны прослушивались. Социальные сети, личные сайты и ящики электронной почты — просматривались. Фигуранты уголовных дел, когда-либо связанные с исчезновениями людей, были тщательно отработаны.

Интенсивность и объем работы никак не влияли на результат. Его не было, этого треклятого результата! Ровным счетом ни одной зацепки. В дело вступил аналитический отдел МВД, в который стекалась вся полученная информация. Головастые парни, трудившиеся там, смотрели на ментов из Останкинского отдела, как смотрят рок-звезды, спустившиеся с музыкальных небес, на своих непутевых фанатов. Они слегка хохотнули, спросив, «что у вас там стряслось», и вальяжно пропустили ответ мимо ушей. Поблагодарив за исчерпывающую информацию, собранную отделом, обещали, что назавтра расскажут что-нибудь интересное.