Осталось чуть - [2]

Рядовой переместил сигару в уголок рта и вклинился в разговор:

- Судя по вашим словам, энтот пакет явно не та штука, которую вы хотели бы потерять.

- Безусловно!

Лейтенант попытался представить, что случилось бы с ним, если бы генерал Ли узнал, что он потерял приказ. Уже сама по себе такая мысль выглядела ужасно, но на смену ей пришла еще более страшная мысль, настолько пугающая, что он произнес ее вслух, как будто пытался отогнать ее от себя:

- Если бы этот пакет подобрали люди из армии Макклеллана, они бы точно знали, что мы собираемся сделать, и они бы тогда смогли бы из нас лепешку сделать.

- Тогда, черт побери, очень даже хорошо, что мы вернули его вам, - заметил капрал. – Вы теперь всю дорогу не выпускайте его из рук, слышите?

Он коснулся пальцем поля черной фетровой шляпы

- И я сильно благодарствую вам за сигару. С вашей стороны это было чертовски мило!

Рядовой за его спиной кивнул головой.

- Это мне нужно поблагодарить вас, - ответил курьер. – Пусть швырнут меня в геенну огненную, джентльмены, но не найди вы этот пакет, Конфедеративные Штаты Америки могли бы проиграть всю войну.

Он еще раз в знак признательности помахал рукой, затем сдавил каблуками бока коня и дернул поводьями, понукая своего коня.

Капрал и рядовой смотрели вслед курьеру до тех пор, пока тот не скрылся в неорганизованной толпе солдат.

- Проиграли бы всю войну, - презрительным тоном повторил вслед за офицером капрал. – Не слишком же он заботится о себе, а еще меньше – о бумагах, которые возит, а?

- Да ну! Он совсем неплохой малый, - ответил рядовой. – Он нам дал энти сигары, а ведь мог ничего такого не делать.

Он откинул голову назад и выдохнул неровное колечко дыма.

1 октября – У Нью-Камберленда, штат Пенсильвания

Капитан Джордж Армстронг Кастер проделал весь путь от штаба генерала Макклеллана до штаба командующего левым флангом Потомакской армии генерала Бёрнсайда, пустив своего скакуна в галоп. Когда он ворвался верхом в расположение штаба, его длинные светлые патлы развевались на ветру подобно флагу.

Невдалеке грохотали бронзовые «наполеоны». Ядра, выпущенные из них, проделывали бреши в рядах наступающих конфедератов. Впереди - совсем неподалеку - отрывисто рявкали мушкеты. Пахнущие праздничными фейерверками, удушающие облака порохового дыма медленно плыли по воздуху.

Кастер резко осадил своего скакуна рядом с палаткой Бёрнсайда. К нему поспешил вестовой, чтобы придержать лошадь за уздцы. Кастер спрыгнул на землю и подбежал к генералу Бёрнсайду, который стоял у палатки с подзорной трубой в руках.

- Проклятье, генерал, - Кастер пробежал рукой по волосам, - я потерял свою шляпу!

Бёрнсайд прикрывал свою лысину от воздействия солнца высокой шляпой, которая придавала ему некоторое сходство с полисменом. Его усы-бакенбарды, густо росшие на верхней губе и щеках, делали его лицо еще более округлым.

- Полагаю, это не будет смертельным ударом для нации, - проговорил он. – Каковы же новости от генерала Макклеллана?

- Сэр, вы должны удержать позицию любой ценой, - ответил Кастер.

- Сделаю все, что в моих силах – Бёрнсайд нахмурился, и ямочка на его гладковыбритом подбородке прорезалась еще глубже. – Хотя бомбардируют они нас нещадно.

Как будто в подтверждение его слов, в воздухе раздался свист, и всего в пятидесяти ярдах от палатки взметнул вверх клочья земли взрыв выпущенного мятежниками снаряда. Лошадь Кастера испуганно заржала и попыталась осадить назад, но вестовой не дал ей этого сделать.

- Вы должны держаться, - повторил Кастер. – Если они обойдут наш левый фланг, нам конец. Генерал Макклеллан также приказал передать, что вы больше не можете отходить. Если корпусу Джексона удастся перетащить артиллерию и навести ее на мост через Саскуиханну, они перережут нам путь к отступлению.

- Генерал Макклеллан должен был подумать об этом еще до того, как он навязал неприятелю бой по эту сторону реки. – Произнес Бёрнсайд голосом, в котором прозвучали саркастические нотки.

- Мы встретили неприятеля здесь, здесь мы на него и нападем. – Для Кастера эти слова прозвучали, как аксиома, в этом и заключалась по его мнению суть войны.

Бёрнсайд мрачно посмотрел на солнце. Сквозь густые клубы порохового дыма небесное светило отливало кроваво-красным.

- Два часа до заката, возможно, чуточку больше, - проговорил он и снова нахмурился. – Ну, хорошо, капитан. Приказы мне ясны, и я приложу все усилия, чтобы исполнить их. В этом вы можете полностью заверить генерала Макклеллана.

- Будет исполнено! - Кастер заспешил к своей лошади.

Когда он уже вставил ногу в стремя, частая мушкетная пальба на передовой линии вдруг возобновилась с неожиданной силой, громко и яростно.

- А ну, погоди-ка! – Резким голосом бросил он вестовому.

Бёрнсайд вглядывался в свою сияющую, окованную бронзой, подзорную трубу. У Кастера подзорной трубы не имелось, но ему она и не была нужна. Синяя волна солдат в мундирах Союза катилась на него. То тут, то там один из солдат останавливался, чтобы разрядить свой дульнозарядный спрингфилд в неприятеля, но большинство, казалось, стремилось единственно к тому, чтобы бежать с поля боя как можно быстрей.