Остальные здесь просто живут - [41]

Из-за взрыва пострадало много людей, включая маму и медсестру Карли и самих «Сердец в огне» (так что теперь весь мир ненавидит наш богом забытый городок). Травмы у них, к счастью, несерьезные. Четверо из пятерых музыкантов на следующий день уже «храбро» выступали на стадионе большого города, а пятому – блондину – тем временем вставляли новые передние зубы. Карли вообще не пострадала, уже хорошо. Ну, как «хорошо» – она неизлечимо больна, а концерт ее мечты отменили из-за взрыва.

Зовите-меня-Стив прямо на месте событий помог Мередит отойти от шока (первым делом Мэл позвонила именно ему). Он примчался на «Скорой», позаботился о Мередит, очень крепко поцеловал Мэл и убежал помогать остальным.

Он мне нравится.

Наша мама плакала. Искренне, тут надо отдать ей должное. И не только из-за Мередит, из-за нас с Мэл тоже.

– Кто вообще на такое способен?.. – кое-как выдавила она перед толпой журналистов, когда все грешили на теракт. – Там же были дети, мои дети…

И еще она нас обнимала. Я думал, задушит.

– Вы точно не ранены? Точно?!

– Отделались легким испугом, – ответила Мэл. – Ну, вообще-то не очень легким.

Тогда мама снова нас обняла. И даже не стала орать, что мы должны были поехать на концерт с ней, чтобы она могла взорваться вместе с нами.

Парочке репортеров удалось заснять драку Мэл с Синтией. И пока это даже идет на пользу маминой кампании.

– Я же думала, это теракт, – сказала Мэл журналистам. Ее непрошибаемое лицо я буду с гордостью вспоминать до конца жизни. – А тут кто-то признал во мне дочь политика. Я решила, что сейчас на нас нападут. Это была защитная реакция, я защищала брата и сестру.

Никаких обвинений ей не предъявили – даже не попросили возместить стоимость планшета, который Мэл совершенно случайно сломала пополам (потоптавшись по нему ногами). Синтия, разумеется, написала об этом в своем блоге. Но всем было плевать.

– Ну как ты, Непердит?

Джаред подхватывает мою сестрицу на руки и стискивает в объятиях. Ее босые ножки болтаются примерно в метре над землей.

– Перепугалась, да?

– Угу, – бубнит Мередит ему в грудь. – И не называй меня так!

Он ставит ее на землю, кладет руки ей на плечи и заглядывает в глаза. Минуту-другую они просто смотрят друг на друга. А потом сестрица улыбается.

– Какие у тебя руки горячие, – говорит она. – Но у меня все хорошо!

– Точно? – улыбается в ответ Джаред.

– Ага. Свет все равно покажи.

Он озирается по сторонам – не смотрят ли мои родители (это он делает только для вида, ясно же, что родителей дома нет, иначе бы он вообще не пришел), потом слегка отнимает ладони от плеч Мередит, и по ее рукам начинает струиться свет. Хихикнув, она напоследок обнимает его за ноги.

Мередит уже две ночи спит в кровати Мэл. Я ее понимаю – да и Мэл, думаю, не спешит от нее избавляться. В школу мы пока не ходили, но завтра уже пойдем. Не так уж здорово пропускать уроки, когда их осталось всего ничего.

– Ты что… как-то ее успокоил? – спрашиваю я Джареда, когда Мередит, не спуская с нас глаз, уходит на кухню за перекусом.

– Не знаю, – отвечает Джаред. – Я просто думал о ней хорошее… ну, надеялся, что с ней все хорошо. – Он разминает кисти рук. – Наверное, я ей это внушил.

– У тебя новые способности появились, что ли? Такое вообще… возможно?

Он только хмурится и падает на диван. Мария Магдалина тут же запрыгивает на подлокотник и, урча, принимается месить обивку лапами.

– Позаботься о Мередит, хорошо? – шепчет Джаред, легонько касаясь ее носа.

Кошка тотчас спрыгивает с дивана и уходит на кухню за Мередит.

– Газ взорвался, значит, – говорит Джаред.

– Лучше не напоминай. – Я сажусь рядом. – А вопрос, собственно, вот в чем: что нам теперь делать?

– А что мы можем сделать? Мы ведь даже не знаем, что происходит.

– Да брось, Джаред, уж Богам-то известно…

– Майки, если б оно было так просто, я бы давно все разузнал, тебе не кажется?

– Что разузнал? – спрашивает Мередит, подсаживаясь к Джареду с тарелкой сыра и крекеров. Мария Магдалина устраивается у ее ног.

– Разузнал бы, что происходит, Кусик, – честно отвечает Джаред.

Она кивает – с самым серьезным видом.

– В Интернете по-прежнему никакой инфы. Куча слухов и теорий, но в основном народ просто гнобит тех, кто распространяет сказки про вампиров. А те гнобят остальных, которые не верят в сказки про вампиров. Короче, все такие умные, просто жуть. Но никто ничего толком не знает. – Она отправляет в рот крекер. – Я, пожалуй, раздам все свои феньки и шмотки с «Сердцами».

– Я бы тоже раздал на твоем месте, – говорит Джаред.

– У тебя точно все нормально? – спрашивает он меня по дороге на работу (Мэл уже вернулась от Стива, с которым провела целый день). Я бы мог не выходить сегодня на смену, но дома не сидится. Я словно все время чего-то жду… Это чувство, наверное, самое ужасное в жизни подростка. Большую часть решений за тебя принимают другие люди. Причем эти другие нередко ошибаются. Или просто не хотят думать о последствиях. Вот же гады.

– Все нормально, – отвечаю я.

– Неправда.

– Утром я битый час чистил зубы – все никак не мог сделать это правильно. Мэл наконец заметила и вытащила меня из ванной.

– Ну, я же говорю.