Осознание ненависти - [50]

— А ты уверена, что нора именно барсучья?

Каролина надула губки, обидевшись, что в ее словах сомневаются.

— Конечно, барсучья. Чья же еще?

Холмов улыбнулся.

— Там вполне могут жить и добывайки.

— Добывайки?

— Это такие маленькие человечки, очень добрые и немного несчастные. Их придумала известная английская писательница Мэри Нортон.

— Придумала? Значит, это всего лишь чьи-то выдумки?

— Нет, не думаю. Люди почему-то всегда отрицают то, что сами не видели. Но, по-моему, если мы в жизни никогда не встречали добываек, это еще не значит, что их нет на самом деле. Просто добывайки очень осторожный народец.

Каролина подумала, потом согласно кивнула.

— Вы мне про них расскажете?

— Я обязательно пришлю тебе эту книгу, — пообещал Холмов.

Они вошли в лес, и через несколько минут Каролина указала Холмову, где нужно свернуть. Кругом рос густой колючий кустарник. Они стали пробираться через него и вскоре действительно вышли на небольшую поляну.

— Вот мы и на месте, — сказала Каролина. — Вам здесь нравится?

— Да, очень, — Холмов огляделся. Поляна была сплошь покрыта жухлой и желтой травой. Маленькими островками росли кустарники. В воздухе не чувствовалось никакого движения. — Какая тишина!

— Летом здесь все по-другому. Вам нужно было приезжать сюда летом.

— Я обязательно учту твое пожелание. На следующий год.

— Вы не приедете. Я знаю, — Каролина печально покачала головой. — Вашей жене здесь не понравилось.

— Но я всегда могу ее уговорить, — возразил Холмов.

Он был серьезен, понимая, что именно этого и ждет от него девочка, но в то же время отчетливо видел, что она ему не верит.

— Едва ли это у вас получится, — Каролина заглянула Холмову в глаза и вздохнула. — Вы не умеете настаивать. А просто так ни одна женщина не уступит.

— Не слишком ли ты много знаешь для своего возраста? — шутливо спросил Холмов и неожиданно поднял ее в воздух.

— Отпустите меня! Мне больно! — потребовала Каролина.

«О Господи! Она даже не улыбнулась», — подумал Холмов и осторожно поставил ее на землю.

— Прости. Ты на меня не сердишься?

— Нет. Отец, наверное, продаст дом Кличеву. Он разговаривал об этом с мамой.

— А ты бы этого не хотела?

— Не знаю. Думаю, нет. И с вами мы больше никогда бы не увиделись. — Каролина опустила глаза и провела носком туфельки по траве. — Ненавижу это слово «никогда»! — с раздражением сказала она. — Ненавижу! Ненавижу!

— Прекрати! — строго оборвал ее Холмов, но тут же смягчился. — Я ведь пока никуда не уезжаю.

— Но скоро уедете.

— Да, как и любой другой постоялец. Я не могу долго здесь оставаться. В конце концов, у меня есть работа.

— Все это я уже слышала, — Каролина спрятала руки в карманы пальто и, понурив голову, зашагала через поляну.

Холмов без труда догнал ее и пошел рядом. Девочка бросила на него быстрый взгляд и печально улыбнулась.

— Хотите знать, что я прятала в башне?

— Конечно. Если это не тайна.

— Нет, не тайна, — Каролина достала руку из кармана и разжала пальцы. На ее ладони заблестело маленькое серебряное колечко. — Красивое, правда?

— Очень. Но кажется кольцо довольно старое. Откуда оно у тебя? Ты его где-то нашла? — спросил Холмов.

Девочка задумчиво посмотрела на него и, ничего не ответив, снова спрятала кольцо в карман.

Холмов остановился и закурил сигарету.

— Мне помнится, Каролина ты говорила, что видела картину, написанную Денисом Поляковым.

— Да, когда по ошибке зашла в его комнату.

— Что на ней было изображено?

— По-моему, я уже говорила вам. Что-то очень неприятное и страшное.

— Может быть, на картине была нарисована женщина?

— Женщина? — в голосе Каролины мелькнул испуг. — Да, конечно, молодая женщина. Ее лицо было все в крови, но она улыбалась. Улыбалась мстительной, злой улыбкой. Это было ужасно! Я… я…

— Она кого-то тебе напомнила? — предположил Холмов.

— Нет, конечно, нет!

— Ни единой чертой лица?

— Оставьте меня, наконец! Я же сказала: нет! Я не хочу больше вспоминать о том кошмаре! — Каролина задрожала и, казалось, была готова заплакать.

— Она напомнила тебе твою мать? — пошел до конца Холмов.

Каролина захлопала огромными ресницами и… не заплакала.

— Маму? — тихо произнесла она, и удивление в ее голосе было абсолютно искренним. — Вы сказали мою маму?

— Возможно, Поляков рисовал свою картину с нее. Художники иногда так поступают.

— Да нет же, нет! Та женщина ни капельки не была на нее похожа!

Холмов отбросил сигарету в сторону и наклонился к Каролине. Он больше не сомневался, что она говорит правду.

— Выходит, я ошибся. Извини, если заставил тебя немного поволноваться. Я просто на какое-то время забыл, что передо мной еще совсем маленькая девочка.

— Вот еще! — обиженно фыркнула Каролина и топнула ногой. — Я чувствую себя более взрослой и самостоятельной, чем вы рядом со своей ненаглядной женой. — Она показала ему язык и убежала вперед.

Холмову пришлось сделать несколько быстрых шагов, чтобы догнать ее.

Глава VIII Доктор Энский

Заметив входящего в дом Холмова, Энский, спокойно читавший газету, отбросил ее в сторону и стремительно встал.

— Мне нужно с вами поговорить, господин Холмов. Не уделите ли мне несколько минут?

— Да, пожалуйста. Может быть, пройдем в библиотеку? Там нам никто не помешает, — Холмов скользнул взглядом по лицу собеседника, отметив про себя нехарактерную для того нервозность и неуверенность. — Вас что-то тревожит? — спросил он, но не получил ответа… — Вы проигнорировали мой вопрос, — холодно напомнил Холмов когда они вошли в библиотеку.