Осознание ненависти - [5]

Рядом с домом находился теннисный корт, обнесенный примитивным дощатым ограждением.

Неожиданно Холмов наклонился и поцеловал Женю.

— Здесь не так уж и плохо. Не так ли, старый ворчун? Может быть, мы все-таки останемся?

Женя обвила его шею руками и заглянула в смеющиеся глаза.

— Если ты будешь защищать меня, — очень серьезно ответила она.

Холмов кивнул.

В этот момент их кто-то окликнул.

Они повернулись и увидели спешащего им навстречу Можаева. Он шел по тропинке быстрой пружинистой походкой, широко размахивая руками. На нем были высокие резиновые сапоги, черный плащ и надвинутая на глаза шляпа.

— Доброе утро, господин Холмов! Как поживает ваша очаровательная жена? — приветливо воскликнул он. — Как вам спалось в этом ужасном старом замке? Не беспокоили ли вас привидения?

— Здравствуйте, полковник, — Холмов улыбнулся и бросил взгляд на Женю. Она покраснела, приветствуя их нового знакомого. — В такую рань вы уже на ногах! На охоту собираетесь?

— Нет, нет, что вы! Вчерашнего дня с меня вполне достаточно. Просто люблю утренние прогулки. Воздух в это время необычайно свеж и приятен. Не хотите составить мне компанию? — Можаев посмотрел на часы. — До завтрака еще более получаса. А я покажу вам прекрасные места.

— Спасибо. С удовольствием, — согласился Холмов.

Но Женя неожиданно отказалась.

— Мне нездоровится, Александр. Я, пожалуй, пойду в дом и прилягу. Ты позовешь меня к завтраку?

— Хорошо, дорогая, — растерянно ответил тот.

Она коснулась губами его щеки и быстро, почти бегом, направилась к дому. У дверей оглянулась: мужчин уже не было видно. Она постояла с минуту, затем вошла и не спеша стала подниматься по лестнице. Прежде чем свернуть к своей комнате, Женя посмотрела на дверь, ведущую на третий этаж, и заметила, что та не заперта. Женя на секунду зажмурилась, желая убедиться, что ей это не привиделось, и нерешительно переступила с ноги на ногу. Пройти мимо этой таинственной, манящей к себе двери она уже не могла. В ее глазах загорелся огонек безрассудства. Осторожно, стараясь не производить ни малейшего шума, Женя поднялась на несколько ступенек вверх и робко заглянула за дверь. Открывшийся ее взору светлый коридор был пуст. Отсутствие пыли на полу указывало на то, что здесь не так давно убирали. Еще мгновение Женя колебалась, затем переступила порог и маленькими, неуверенными шагами двинулась по коридору, как если бы шла к себе в комнату. Ступала она очень тихо, словно боялась разбудить кого-то. Но внезапно половица под ее ногами скрипнула. Женя, охваченная ужасом, замерла. Она инстинктивно зажмурила глаза и долго отсчитывала секунды, ожидая самого худшего. Но ничего не происходило, и спустя минуту она двинулась дальше. Затем вдруг резко обернулась, словно почувствовала за спиной чье-то незримое присутствие. Коридор был пуст, но нервозность Жени от этого не уменьшилась. Захотелось вернуться, но что-то неудержимо влекло ее вперед. Наконец она достигла конца коридора и остановилась. Перед нею была одна-единственная дверь. Женя взялась за медную ручку и слегка на нее надавила. Дверь приоткрылась почти бесшумно.

Женя подождала несколько мгновений и заглянула в образовавшуюся щель. В помещении царил полумрак. Сначала она ничего не увидела. Потом ее внимание привлекло нечто, освещенное слабым лучом света. Женя всмотрелась повнимательнее, и в глазах ее появился ужас. Крик, готовый сорваться с ее губ, застрял в горле. Она закрыла лицо руками и попятилась. За спиной послышался слабый, но вполне отчетливый шорох. Женю затрясло, и, не издав ни единого звука, она без чувств рухнула на пол.

— Вы уже познакомились с кем-нибудь из проживающих в доме? — Полковник закурил сигарету и с нескрываемым интересом посмотрел на своего собеседника.

— Нет, кроме горничной и хозяйки, мы с женой пока еще никого не видели, — ответил Холмов.

— Странная, я вам скажу, подобралась тут компания. Может быть, я и ошибаюсь… — Можаев понизил голос почти до шепота. — Никак не могу отделаться от ощущения, что все они ненавидят друг друга, но что-то удерживает их здесь вместе!

— Вот как?!

— Вы мне, конечно, не верите?

— Нет, почему же, — возразил Холмов. — Но на основании чего вы пришли к такому выводу?

Можаев задумчиво выпустил несколько колец дыма.

— Так сразу и не ответишь. Наверное, я подумал об этом, ощутив ту напряженную атмосферу в доме, в которой прожил шесть предыдущих дней. Меня интересуют люди, господин Холмов, и я знаю: за всем этим кроется какая-то тайна. Если ее вовремя не раскрыть, закончиться все может очень и очень печально!

— Ваши наблюдения весьма любопытны, полковник. Вы уже делились ими с кем-нибудь?

— Нет. Ведь они касаются всех проживающих в доме! Понятно, за исключением вас и вашей жены — вы здесь люди новые.

— Ах, вот почему вы заговорили со мной об этом?

На лице Можаева появились признаки нерешительности.

— Мне нужно было с кем-то посоветоваться, — он уронил окурок и наступил на него ногой. — Следует что-то предпринять, но я не знаю что. Не обращаться же в милицию?!

Холмов приподнял брови, выражая удивление.

— Судя по вашему рассказу, в этом нет никакой необходимости. — Но, заметив, какое разочарование вызвали его слова у полковника, быстро добавил: — Хотя не исключено, что тревожитесь вы не напрасно. Постарайтесь понять причину ваших волнений. И рассчитывайте на мою помощь.