Особый талант - [57]
Или Луховицкий. Был такой опер в Москве. Два раза брал Муху. А уж допрашивал — без счета! Все говорил, что, мол, сгниешь ты на зоне, гражданин вор Мухин. Вроде как подписывался это обеспечить. И что получилось? Сгорел от рака опер Луховицкий. Пять лет назад и закопали под одиночные выстрелы из автоматов. А ведь молодой был. Сорока, кажется, не было.
Гоша Тбилисский. Красивый грузин. Рост под два метра, весь — от горла до пояса — в наколках и черных волосах. Бабы его без памяти любили. Большой был специалист по замкам. А как песни пел! Со своей бригадой кочевал по городам Союза. За неделю-другую умудрялись обчистить до десятка квартир. Пока их в одном городе ищут, они уже в другом, за пятьсот километров. Сорвался с крыши, когда уходил от вневедомственной охраны, после того как нарвался на квартиру с сигнализацией. Наводчица лопухнулась. Гошу хоронили в Тбилиси. Много людей приехало, красивые были похороны. Может быть, самые красивые из всех, что Муха видел.
Еще один Миша. Дроздом кликали. Татарин из Казани. Улыбался так, что его редкие зубы видны были все до последнего. Специализировался на угоне машин. На зоне соорудил самогонный аппарат. Полгода не могли найти. А искали люто. Как раз была горбачевская перестройка, и с пойлом боролись повсеместно. Потом — слух такой был — кум поставил аппаратик у себя дома. До сих пор, поди, стоит. А Дрозда застрелили свои же — два года назад на разборе под Жигулями… То есть под Тольятти, где эти машины делают. Чего-то там не поделили из-за машин.
Муха прислушался к собственным ощущениям. Грудь, кажется, отпустило. Да и кашель пропал. Надо бы в баньку сходить, попариться. В настоящую, русскую. С веничком, с эвкалиптовыми каплями. После бани у него по неделе — по две не было изматывающего, взахлеб, кашля и грудь не ломило.
Нет, водки надо выпить. Какие-то дурацкие воспоминания пошли. Все о смерти. Хотя кто-то сказал, что удел живых — вспоминать мертвых. Это точно. Вон, кого ни возьми, все вспоминают то Сталина, то царя Николашку, то Христа, который хоть духовно и жив, но телом-то умер. Или что-то там говорили, будто тело его не нашли? Этого Муха не помнил.
Крепился и не пил он потому, что ждал своих пацанов. Ну пусть не совсем своих — их Мамай дал, но сейчас они под ним и пашут на него.
Он встал, подошел к холодильнику, достал початую бутылку водки и плеснул в рюмку. Постоял, взвешивая ее в руке, шумно выдохнул и выпил одним большим глотком. Закрыл глаза и прислушался к ощущениям. Раза четыре его прихватывала язва, и он до сих пор со страхом ожидал возвращения боли. Кто-то когда-то сказал ему, что как раз от водки-то язва и бывает. Врачи вроде по-другому говорят, но страх остался.
С неделю назад к нему приехал старый его знакомец Руслан. Богатый, на «мерседесе» прикатил. Лет шесть назад они соседствовали на койках в лагере. Друзьями-приятелями не были. У того свои земляки, у Мухи свои. И интересы разные. Но и не враждовали, хотя чеченов на зонах и не любят. Заносчивые, злые, чуть что — сразу за ножи хватаются. Слова им не скажи, хотя в тех местах со словами вообще строго. Руслан попроще других был, а может, просто поумней. Не торопился врагов размножать. Приехал хорошо, достойно. Шестерок своих с собой не потащил, внизу оставил. Один только помог ему поднять сумку с угощением. Тяжелая сумка, вдвоем не съесть. Сидели долго, часов пять. Повспоминали старое, покачали головами. Потом Руслан сказал, делая скорбное лицо:
— Горе у меня. Брата убили.
— На войне, что ли? — без особого интереса спросил Муха. Ему все эти чеченские дела не нравились. Ну надумали бунтовать — получите. А что хотели? И так денег столько наворовали, что карманы лопаются. Бедные-несчастные, а как ни посмотришь — все дома у них каменные и в каждом по машине стоит, а то и не по одной. Беженцы — Муха по телевизору видел — большинство в коже. Даже старухи в кожаных куртках. Поди-ка русаков из деревни выгони! В польтах чумовой расцветки, которые еще при колхозном строе куплены, да в куртенках болоньевых. Кирпичные дома-то только у богатеев новых, а по деревням все сплошь деревянные.
— Какая война, Вась? Наш тейп мирный, мы не воюем. Тут убили. Его племянника убили, дядю его младшего. Много наших. Прямо в самолете.
Муха насторожился. Газет он не читал, но по телевизору про это дело много трендели. Он даже позавидовал тем фартовым парням — хорошо дело провернули. Лихо. На такое не только решиться надо. Одна придумка чего стоит! И как только они умудрились на самолет столько оружия пронести?
— A-а, слышал что-то. Так это твоих, говоришь, положили?
— Убили, брат, убили! Такое горе! Родители плачут. Отец на кинжале поклялся, что найдет убийц. За что — главное? Ты мне можешь сказать? Я не понимаю. Это же беспредел.
— Сочувствую, Руслан. Давай за упокой их души.
— Давай выпьем. Давай. Ты знаешь, я с тобой — как с братом. Я про тебя дома рассказывал. Когда хочешь приезжай — тебя встретят как дорогого гостя. Давай. Пусть им там будет хорошо.
Муха выпил и ел богатые закуски. Ему было хорошо. И не только от выпитого. Вот пришел к нему человек. С уважением пришел. Поделился своим горем. Верить этим красивым и длинным словам… Нет, он не очень верил. Гость, брат… Какие они братья? Для них семья главное. За своих они горло перегрызут. И самым натуральным способом — просто вцепятся зубами в глотку и не отстанут, пока дух не испустишь. Хотя и таких тоже обламывали.
При странных обстоятельствах погибает семья его брата. Ему самому чудом удается бежать из страшного чеченского плена. Вернувшись в родной город и пройдя все круги другого ада — недоверия и унижения, он начинает собственное расследование. Но кто-то опережает его на полшага и вершит кровавое правосудие…
«Просто я работаю волшебником» — это про них. Работают, как и все, за зарплату. Работа творческая. И опасная. Потому что спрос на них и с них велик, а конкуренция высокая. Оттого им знакома не только женская ревность, но и ревность профессиональная. Они любят свою работу и любят друг друга. Ненавидят свою работу и ненавидят друг друга. Обычные люди, которые знают, что такое волшебная палочка.
В жизни каждого человека случаются ситуации, которые, происходя, выглядят трагичными, но по прошествии времени представляются смешными, и ими с удовольствием делятся с друзьями за рюмкой чая. Это можно назвать байками, хотя в каждый отдельный момент их героям было совсем не до смеха.
Трудно быть магом! Особенно в современной Москве… Сначала тигры и львы запросто покинули клетки, на которые Павел самолично наложил охранные заклятия… Затем ограбление банка, где в качестве налетчика все видели именно его… И наконец – убийство ни в чем не повинного парнишки в доме, куда Павла пригласил с предложением сотрудничества маг-конкурент… И все это было только началом удивительной истории, развернувшейся в каменных джунглях гигантского мегаполиса, где среди миллионов горожан затерялись такие, как Павел, те, кто сумел пронести тайные знания сквозь тысячелетия, – адепты отрицаемой и высмеиваемой современной наукой, но от этого не менее действенной Практической Магии…
Когда речь идет о власти – и целой Вселенной порой оказывается мало. Две серьезные конторы – Управление технической поддержки, отвечающее за связь между планетами и флотами, и Агентство по контролю за контактами, призванное исправлять промахи горе-прогрессоров, – находятся в напряженном противостоянии, если не сказать воюют. Нейтральная территория – Земля. И именно туда волей случая и старшего оператора Управления технической поддержки Андрея Денисова заносит Пакита, дворцового воина, телохранителя властителя Ширы, цивилизация которого отстает от современного человечества веков на тридцать.
В азартные игры, как известно, пагубно не столько играть, сколько отыгрываться.
Викторией владела одна мысль – отомстить писателю Дейлу Уайту. Этот лощеный американец украл сюжет бестселлера «Улыбка Джоконды» у ее отца! Девушка прилетела в Рим и даже пробралась в дом Уайта, но в последний момент растерялась и чуть не попалась полиции. Хорошо, что рядом вовремя оказался профессор Каррингтон, старый друг ее отца. Профессор с сыном тоже находятся в Риме не случайно, они пытаются раскрыть одну из главных тайн Ватикана – образцы Туринской плащаницы, главной христианской святыни, предоставленные для радиоуглеродного анализа, были поддельными! Но ради чего церковь пошла на такой чудовищный подлог?..
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В четвертом романе из серии о Фредрике Дрюме главный герой переживает удивительные приключения в пирамиде Хеопса в Египте.
«Никлас Монсаррат родился в Ливерпуле в 1910 г. Окончил Тринити колледж Кембриджского университета. Его первая значительная книга «Это — школьный класс» вышла в 1939 г. Во время второй мировой войны служил в военно-морском флоте Великобритании. Морская служба послужила источником сюжетов многих из его последующих книг. В 1956 г. он возглавил информационный центр Великобритании в Йоханнесбурге, а потом в Оттаве. Наибольшей популярностью пользовалась его книга «Жестокое море», вышедшая в 1951 г., по которой был снят одноименный фильм.
Погибла директор элитного детского сада. Несчастный случай, обычное дорожное происшествие, виновник которого скрылся? Так может считать полиция, но только не проницательная Джулиет Эпплбаум. Она уверена — совершено преднамеренное убийство, и только ей под силу раскрыть это дело. И конечно, не без помощи мужа и двухлетней дочери. Джулиет Эпплбаум и ее невероятное семейство снова в бою. Искрометный захватывающий детектив Эйлет Уолдман «Преступления в детской».
Она, может быть, и не хотела такого потока крови, стольких загубленных душ. Было достаточно одной смерти, и она, как ей казалось, станет владелицей несметных сокровищ. Но современная леди Макбет не учла, что, когда на карту поставлены миллионы, в игру вступают шакалы покруче нее… «Оставь ее небу» — блестящий криминальный роман, и оторваться от распутывания его сложнейшей интриги невозможно до последней страницы. …Оставь ее небу, только оно вправе судить это исчадие ада…