Особый отдел - [3]

– Это всего лишь слова одного из свидетелей, все происходило очень быстро, человек был ранен, он может ошибаться… – начал дежурный, но полковник заорал, уже не пытаясь сдерживать себя:

– Давай, говори, сплетни, слухи – хоть что-нибудь, не могут же они вот просто так взять – и пристрелить идущего рядом человека, а после этого сбежать! Перед этим должно произойти хоть что-то!

– Этот военнослужащий находился в карауле вместе с одним из перебежчиков. Они шли по маршруту, когда тому вдруг стало плохо, он упал, начал задыхаться. Второй попытался оказать ему помощь, но тот вдруг пришел в себя, поднялся. И, – дежурный посмотрел на обступивших его офицеров, на смотрящего прямо перед собой в стол полковника, и продолжил, – глаза у человека стали полностью белыми, зрачки исчезли. Он молча отшвырнул от себя пытавшегося помочь ему сослуживца, и пошел через дорогу. Второй кричал ему вслед, предупредил, что будет стрелять, но сам получил пулю в живот. По словам свидетеля, стрелял перебежчик очень быстро и метко – он даже не целился. Спасло свидетеля то, что поблизости оказалась машина патруля – они первыми приехали на звуки выстрелов. По их словам дезертир попытался вернуться, видимо, чтобы добить раненого и забрать оружие – они все так делают – но передумал, и сбежал.

Полковник еще некоторое время смотрел в пластиковую поцарапанную поверхность стола, потом снова пристально воззрился на присутствующих:

– Отлично, хоть что-то. Что скажете? – и после его слов комната наполнилась гулом, громкими выкриками, и скоро хорошо различимыми стали слова «вирус», «болезнь», «зараза».

– Может быть, может быть, – кивал головой полковник, – очень даже может быть, это много объясняет. Ладно, поехали, посмотрим, – он рывком поднялся со стула и, направившись уже к дверям, вдруг остановился, что-то вспомнив. Потом, дождавшись, когда его свита выйдет из комнаты, полковник поманил к себе пальцем дежурного и тихо спросил у него:

– Ты им уже звонил?

– Нет, только собирался. Что, не надо?

– Нет, обязательно надо. Раз приказ есть, надо его выполнять. Сообщи им сегодняшнюю сводку. Может быть эти, – губы полковника скривились в нервной ехидной усмешке, – специалисты что-нибудь раскопают. И, надев фуражку, тяжело потопал по лестнице вниз.

Послушный приказу вышестоящего командования, дежурный набрал номер и, дождавшись ответа, начал тихо перечислять все события минувшей ночи.

1. Специалист по древним рукописям

– Еще шестнадцать перебежчиков сегодня. При побеге убиты восемь человек, снова украдено оружие. – Сообщив последние новости, Чалый поставил грязную посуду в мойку, потом налил себе кофе и уселся за стол.

– И что, их вот так спокойно отпустили? Стояли и смотрели, как они с оружием в город смываются? – поинтересовался старательно вытиравший вымытые Денисом после завтрака тарелки Кошмар.

Чалый, постучав себе по лбу, ответил:

– Со слухом проблемы? Тебе же сказали – восьмерых убили, двое из них – начальник караула и его помощник.

– Да я сразу не понял, кого из них подстрелили – наших или уже не наших, – принялся оправдываться Кошмар и подтолкнул локтем заслушавшегося Дениса:

– А ты давай, шевелись, вон, кастрюли еще не мытые. – Потом бросил полотенце на табуретку и уселся напротив Чалого. Тот, дожевывая бутерброд, проговорил с набитым ртом:

– Одного все же остановили, успели. Так что сегодня по большому счету пятнадцать – один, в их пользу.

– Да уж, продуваем мы им почти вчистую, – вздохнул Кошмар и добавил, – а Петрович что говорит?

Чалый, чуть пожав плечами и отхлебнув из чашки, сказал:

– Что это только начало. И про книгу опять: читать ее надо. Но как? Там же ничего не понятно, словно не по-русски написано.

– Нет, по-русски, это скоропись тринадцатого века. – Денис, справившись, наконец, с грудой посуды, тоже налил себе полную чашку кипятка, всыпал туда несколько ложек бурого порошка, перемешал и ждал, когда все остынет.

– Да, спасибо, что напомнил, а то я что-то подзабыл, – съехидничал Чалый и добавил, – так, может, ты и прочтешь? Пожалей Петровича, извелся ведь человек.

Но прочитать с таким трудом добытую и доставленную в Озерное книгу неподготовленному человеку было невозможно. Буквы в ней переползали со строчки на строчку, теснились, от них отходили вниз и в стороны странные кривые отростки, а в некоторых местах непонятные знаки и вовсе были неразличимы. Михаил Петрович провел немало времени, пытаясь разобрать хоть слово в старинной книге, но успеха не достиг. Нужен был специалист по древним рукописям, но взять его, по понятным причинам, было негде.

– Нет, я не смогу, – вздохнул Денис и задал свой привычный, повторяемый изо дня в день вопрос, – в Троицкое никто не поедет?

– Нет, извини, сегодня нам в другую сторону. Но на этой неделе точно съездим, не сомневайся. – Кошмар хлопнул Дениса тяжелой ладонью по плечу и поднялся: – Хорта выгуляй, картошку почисть…

– Дров наколи, цветы посади, двор подмети, – издевательски закончил Чалый и, увернувшись от брошенной в него Денисом чайной ложки, вышел вслед за Кошмаром в коридор.

Денис подошел к окну и с завистью смотрел, как рэксы усаживаются в черный внедорожник и выезжают за ворота. Им хорошо – у них нормальные паспорта, они могут ходить и ездить, где им вздумается. А у него… Денис вздохнул и поплелся наверх, в свою комнату. Скорее всего, на этой неделе в Троицкое он снова не попадет. А ведь прошел уже почти месяц с того момента, когда он виделся с Ириной в последний раз. И сказал ей на прощанье, что теперь приезжать будет часто. Получается, что наврал. Что теперь она о нем подумает?