Особый дар - [81]

Шрифт
Интервал

От Мейзи пока ответа не было. А вот Клэр ликовала: как же, ведь ей удалось кое-что для него сделать, правда?

Вернее, папочке. Да, надо, конечно, отправить Ллэнгейну благодарственное письмо.

А пока что Тоби и Клэр предавались любви. Тело ее, хоть и мраморное с виду, было на редкость умелым, и ему нравилось, что в постели она веселая. Никогда не встречал он девушки с таким железным здоровьем: просто невозможно представить себе, чтобы она слегла хоть на день, подхватила бы обыкновенную простуду. Насладившись друг другом, они садились в постели, курили, распивали вдвоем бутылочку вина. В такие моменты она бывала особенно говорлива.

— Виделась я с Алеком, — как-то сказала она, — но, господи боже ты мой, до чего у него маленький подбородок, и потом, он вот-вот уедет в Италию. Нет, ты должен с ним познакомиться. Смотреть там особенно не на что, но он далеко не дурак. Только не вздумай хвастать дипломом, потому что у него самого диплом с отличием, хоть по нем этого и не скажешь. А мне надо во что бы то ни стало съездить в Хэддисдон — ведь разрыва, по сути дела, не было, верно? Вообще мы знакомы с ними целую вечность. Аманда любит маму, дает ей накачиваться водкой сколько душе угодно…

Тоби, привязанному к близким, эти слова Клэр показались вероломством по отношению к матери.

— …хотя, должна сказать, я никогда не видела, чтобы у нее, я имею в виду маму, заплетались ноги или язык. Она изумительна на свой лад, пусть и не слишком умна. Папа ее обожает, хоть ты этого никогда бы не подумал.

Он положил руку ей на грудь, острившуюся под шелковым халатиком.

— Нет, — объявила Клэр, — на сегодня, безусловно, хватит. Вот ненасытный! Я желаю обедать. Куда пойдем?

Он любит ее, верно, за то, что с нею так легко, за то, что близость с ним — для нее удовольствие, впрочем, сам он постоянно был в состоянии готовности. Вот и сейчас, хоть она хохотала и отбивалась, он взял ее снова, но ясно почувствовал, что на сей раз наслаждение получил он один. Как бы то ни было, настроение у нее не испортилось. Она быстро оделась, и они пошли в ресторанчик, где уже не раз бывали прежде. Там они распили еще бутылку, и Тоби подумалось, что Клэр унаследовала от матери крепкую голову.

Да, он сделает ей предложение, но торопиться некуда, времени еще хоть отбавляй. И он прикинул мысленно все выгоды, которые сулит ему этот союз; хотя прежде на таких вещах не очень фиксировался — во всяком случае, сознательно. Но он знал, что пришелся чете Ллэнгейнов по душе и Перчику тоже. Теперь он, правда, сможет предложить Клэр несколько больше, чем раньше, но все же не бог весть что. Впрочем, сказал же Перчик, что в наши дни это не столь уж важно, так отчего бы не поверить ему? Интересно, какой будет Клэр лет через двадцать? Вот над этим он задумывался. Видимо, такой, как Мойра Ллэнгейн, — ну что ж, не так уж плохо. Надо надеяться, что к водке она не пристрастится, нет, не похоже: это так не вязалось бы с духом полнейшего благополучия, которым от нее веет. Главное — то, что от самого ее присутствия и у него становится хорошо на душе, хотя, надо сказать, душевное неблагополучие для него и вообще-то состояние редкое. Клэр действует освежающе, как озон.

А вместе с тем он не мог отделаться от мыслей о Мейзи, они преследовали его. Мейзи в Кембридже, Мейзи в Париже, Мейзи в Хэддисдоне. Время от времени (разумеется, когда он не занимался любовью с Клэр) мысль эта причиняла ему боль. Он вспоминал ее блестящие, словно влажные, белокурые волосы, разметавшиеся по подушке, тонкие, даже худенькие руки, росинки пота на лбу. Беда в том, что я запутался, вертелось у него в голове, но ничего, как-нибудь выпутаюсь.

Тучная нива расстилалась перед ним до самого горизонта, сверкая в благословенных солнечных лучах. Да, человек, за которого выйдет Клэр, не будет пешкой — он сумеет добиться достойного положения. Ему бросили лестницу, и он взберется по ней наверх. Кстати, надо непременно раздобыть где-нибудь балансовый отчет и хорошенько изучить его.

А Мейзи все не отвечала на его письмо. Наконец дней через десять от нее пришла коротенькая записка: «По-моему, это ни к чему. Все кончено. Может быть, когда-нибудь потом, не знаю. Но не сейчас. Привет. Мейзи».

«Привет»… что ж, формула вежливости, не более того. У него стало тяжко на душе. Вот нелепость — почему она считает, что они не могут просто оставаться друзьями? Давние и прочные узы между Глемсфордом и Хэддисдоном в конце концов все равно к этому приведут, так почему бы не возобновить отношения прямо сейчас? Он и сам не предполагал, что так расстроится.

В Глемсфорде он встретил более теплый прием.

— Так-так, рад, что у вас все прошло удачно, — сказал Ллэнгейн. — Насколько я понимаю, вы Клайву понравились, а ему мало кто нравится. Надеюсь, вам будет там хорошо.

— Тоби, — обратилась к нему Мойра, сжимая в руке неизменный стакан, — когда-нибудь вы станете биржевым магнатом.

— Еще бы, — сказала Клэр, — он будет грандиозной фигурой.

Небрежный уют обветшалого дома обволакивал его.

После обеда, когда Клэр мыла посуду, а Ллэнгейн совершал вечерний моцион, Мойра, для начала оглядевшись по сторонам, словно опасалась, что у стен есть уши, стала рассказывать ему о себе:


Еще от автора Памела Хенсфорд Джонсон
Кристина

Памеле Хенсфорд Джонсон было 22 года, когда к ней пришел первый успех — в 1934 году вышел в свет ее роман «Эта кровать — твое средоточие» (названием книги послужила стихотворная строка Джона Донна, английского поэта XVI–XVII вв.). Позднее ее романы — «Кэтрин Картер», «Скромное создание», «Невыразимый Скиптон» и другие — заняли место в ряду произведений широко известных литераторов Англии.О романе «Кристина» (который известен английским читателям под названием «Невозможный брак») «Дейли телеграф» писала: «Это заметы собственного сердца, написанные проникновенным и опытным наблюдателем».Героиня романа Кристина Джексон, умная и талантливая девушка, мечтает о большой любви, о человеке, которого она встретит раз и навсегда, на всю жизнь.


Решающее лето

Когда и как приходит любовь и почему исчезает? Какие духовные силы удерживают ее и в какой миг, ослабев, отпускают? Человеку не дано этого знать, но он способен наблюдать и чувствовать. И тогда в рассказе тонко чувствующего наблюдателя простое описание событий предстает как психологический анализ характеров и ситуаций. И с обнаженной ясностью становится видно, как подтачивают и убивают любовь, даже самую сильную и преданную, безразличие, черствость и корысть.Драматичность конфликтов, увлекательная интрига, точность психологических характеристик — все это есть в романах известной английской писательницы Памелы Хенсфорд Джонсон.


Рекомендуем почитать
Степная балка

Что такого уж поразительного может быть в обычной балке — овражке, ложбинке между степными увалами? А вот поди ж ты, раз увидишь — не забудешь.


Мой друг

Детство — самое удивительное и яркое время. Время бесстрашных поступков. Время веселых друзей и увлекательных игр. У каждого это время свое, но у всех оно одинаково прекрасно.


Журнал «Испытание рассказом» — №7

Это седьмой номер журнала. Он содержит много новых произведений автора. Журнал «Испытание рассказом», где испытанию подвергаются и автор и читатель.


Игра с огнем

Саше 22 года, она живет в Нью-Йорке, у нее вроде бы идеальный бойфренд и необычная работа – мечта, а не жизнь. Но как быть, если твой парень карьерист и во время секса тайком проверяет служебную почту? Что, если твоя работа – помогать другим найти любовь, но сама ты не чувствуешь себя счастливой? Дело в том, что Саша работает матчмейкером – подбирает пары для богатых, но одиноких. А где в современном мире проще всего подобрать пару? Конечно же, в интернете. Сутками она просиживает в Tinder, просматривая профили тех, кто вот-вот ее стараниями обретет личное счастье.


Будь Жегорт

Хеленка Соучкова живет в провинциальном чешском городке в гнетущей атмосфере середины 1970-х. Пражская весна позади, надежды на свободу рухнули. Но Хеленке всего восемь, и в ее мире много других проблем, больших и маленьких, кажущихся смешными и по-настоящему горьких. Смерть ровесницы, страшные сны, школьные обеды, злая учительница, любовь, предательство, фамилия, из-за которой дразнят. А еще запутанные и непонятные отношения взрослых, любимые занятия лепкой и немецким, мечты о Праге. Дитя своего времени, Хеленка принимает все как должное, и благодаря ее рассказу, наивному и абсолютно честному, мы видим эту эпоху без прикрас.


Малые Шведки и мимолетные упоминания о иных мирах и окрестностях

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Тристан 1946

Творчество Марии Кунцевич — заметное явление в польской «женской» прозе 1930-1960-х гг.Роман «Тристан 1946» написан в 1967 году уже зрелым мастером. В нем по-прежнему сильны романтические мотивы, а сюжет восходит к древней легенде о Тристане и Изольде, хотя события разворачиваются в послевоенной Англии и все действующие лица — наши современники.«Тристан 1946» — роман, задуманный в годы эмиграции, — своеобразная интерпретация древней легенды, миф в современных одеждах. История любви польского «Тристана» и ирландки «Изольды», лежащая в основе повести, по накалу страстей не уступает средневековому первоисточнику.


Чужеземка

Творчество Марии Кунцевич — заметное явление в польской «женской» прозе 1930−1960-х гг. Первый роман писательницы «Чужеземка» (1936) рисует характер незаурядной женщины, натуры страстной, противоречивой, во многом превосходящей окружающих и оттого непонятой, вечно «чужой».


Плавучий театр

Роман американской писательницы Эдны Фербер (1887–1968) «Плавучий театр» (1926) — это история трех поколений актеров. Жизнь и работа в плавучем театре полна неожиданностей и приключений — судьба героев переменчива и драматична. Театр жизни оказывается увлекательнее сценического представления…


Дух времени

Первый роман А. Вербицкой, принесший ей известность. Любовный многоугольник в жизни главного героя А. Тобольцева выводит на страницы романа целую галерею женщин. Различные жизненные идеалы, темпераменты героев делают роман интересным для широкого круга читателей, а узнаваемые исторические ситуации — любопытным для специалистов.