Особые заслуги - [21]

— Четверка, — вспомнил Павлик. — А на конце должна быть пятерка. Это я точно помню, у меня и в самом деле закорючка. А вот что здесь? Похоже, восьмерка…

— А теперь можно отпустить Хабра, — сказала Яночка после того, как номера были расшифрованы, вызубрены, для верности повторены и на всякий случай осторожно прикрыты дерном. — Хабр, ищи! Давно ожидавший своего w» q» Хабр не раздумывая бросился в густую темноту леса. Дети устремились следом за собакой вверх по склону горы, спотыкаясь на неровностях местности — корнях деревьев, ухабах, колдобинах, натыкаясь на колючие кусты и ощупью разыскивая в них проход. Мокрые ветки били по лицу, колючки впивались в руки и разрывали одежду. Несколько раз ударялись о пни, которые в темноте уже нельзя было заметить и обойти, — Стой, подождем Хабра! — тяжело дыша попросила Яночка. — Не уверена, что мы идем в правильном направлении. Ни зги не видно! Эй, ты где?

— Здесь я! — откуда-то сверху отозвался Павлик. — Вымок весь! Правильно, подождем Хабра. Сейчас вернется.

Тот и в самом деле сразу появился. Дети скорее почувствовали его присутствие, чем увидели. А собака, покрутившись перед детьми, повела их дальше, явно недовольная, что они так медленно идут за ней. Хабр даже заскулил тихонько от нетерпения и опять шмыгнул куда-то вверх.

Сопя и задыхаясь, брат с сестрой наконец форсировали довольно крутой склон холма и оказались на почти плоском участке. Собака уже не стремилась вперед, а крутилась под ногами. Значит, здесь! Раздвигая мокрые ветки кустов, дети пробирались куда-то следом за Хабром. Павлик шел первым и тихонько вскрикнул, провалившись в какую-то яму.

— Стой! — позвал он сестру. — Опять в какую-то ямину угодил. Надо бы посветить…

— Так и быть, посвети, — разрешила Яночка.

Павлик щелкнул выключателем фонарика. Кружок света выхватил из темноты мокрые кусты, яму и опрокинутую прямоугольную бетонную плиту…

— Кладбище! — прошептала Яночка, чувствуя, как дрожь прошла по спине.

— Точно, кладбище, — не очень бодро подтвердил Павлик, которому тоже стало не по себе. — Мы подобрались к нему с другой стороны, я и не подозревал, что Хабр нас к нему выведет. Постой-ка, а где же Хабр?

— Хабр! — вполголоса позвала Яночка. — Песик, ты где?

Хабр моментально возник в кругу света, всем видом показывая — надо идти дальше. Отбежав, он нетерпеливо оглядывался, возвращался к детям и опять устремлялся куда-то в сторону. При виде бодрой, оживленной собаки и дети приободрились. Стало совершенно очевидно — Хабру наплевать на то, что они очутились ночью на этом мрачном кладбище. Главное, тут поблизости он обнаружил нечто чрезвычайно интересное и важное, и не имеет значения, когда и где это важное осматривать — в ясный солнечный день на цветущем лугу или темной дождливой ночью на заброшенном кладбище. Не выключая фонарика дети последовали за своим проводником, стараясь не глядеть на развороченные могилы. И хотя Хабр был неиссякаемым источником бодрости и оптимизма, им пришлось мобилизовать все силы, чтобы не пуститься в позорное бегство, отказавшись от дальнейших расследований.

Но вот пес привел Яночку с Павликом к цели. Как видно, моросящий дождь не смыл следов, по которым он шел, запах сохранился. Сначала пес, по своему обыкновению, сделал стойку на дичь, затем, оглянувшись и убедившись, что хозяева это видели, отбежал немного и сел с удовлетворенным видом. Он свое дело сделал.

Описав включенным фонариком крут, Павлик промолвил:

— Ну что ж, это уже о чем-то говорит.

Пес сидел рядом со свежераскопанной могилой. Сдвинутая плита лежала на мокрой траве, придавив ветки бузины. Вокруг все было засыпано землей, на дне глубокой ямы виднелись кости развалившегося скелета.

— Теперь мы знаем, зачем ему понадобилась лопата, — проговорила Яночка.

Девочка уже совсем овладела собой. Для нее разгадка тайны была важнее всех скелетов, гробов, могил и кладбищ, пусть даже и глубокой ночью. Глядя на следы варварской деятельности злоумышленника, девочка рассуждала вслух:

— Итак, знаем, кто раскапывает, но не знаем — зачем. Ведь не ловушки же он здесь роет? Внимательно осмотрев глубокую яму, ее брат высказал свое мнение:

— В качестве ловушки очень даже подходящая. Если кто с разбегу свалится сюда, руки-ноги переломает, факт! Но лично я не стал бы рассчитывать на то, что кто-то примется здесь бегать, к тому же в полной темноте.

— Ясное дело, не станет. Нет, тот тип наверняка что-то ищет.

— И я догадываюсь, что именно.

— Что же?

Павлик не сразу ответил. Сдвинув брови, он сосредоточенно над чем-то думал. И наконец решительно произнес:

— Этот тип — кладбищенская гиена. Я читал есть такие подонки, что разрывают могилы в поисках драгоценностей, ведь покойников часто хоронят с золотыми кольцами на пальцах и прочими драгоценностями. Вот они раскапывают и забирают себе все эти золотые перстни, крестики и прочее…

Поглядывая то на брата, то на разрытую могилу, Яночка не согласилась с версией Павлика, — Нет, — сказала она, — думаю, здесь не то.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что в драгоценностях хоронили всяких богатых и знатных покойников, а в этих могилах лежат люди бедные.