Особое задание - [19]
Еще и еще раз необычные обитатели дома проверяли исправность оружия, содержимое своих карманов, затягивали рюкзаки, когда в комнату вошел Рихард Краммер — старший группы, в форме немецкого подполковника. Это был плотный, лет пятидесяти пяти человек с заметно выпиравшим животом, широким, умным суровым лицом, тщательно причесанной седеющей шевелюрой и глубоким шрамом на лбу. Его появление первым заметил высокий гауптман[11] Альфред Майер. Он тотчас вскочил и подал команду:
— Ауфштейн![12]
Краммер едва заметно кивнул головой и жестом остановил Майера.
— Сегодня, товарищи, — слегка насупившись, произнес Рихард своим обычным хрипловатым голосом, — кажется, летим наконец. Прогноз погоды удовлетворительный…
Эту весть все приняли, как долгожданную и отрадную. Кое-кто засуетился, чтобы скорее завершить последние приготовления. А Рихард тем временем не спеша раскурил трубку, выпустил густое облако дыма и, пристально исподлобья всматриваясь в каждого, вновь заговорил:
— И еще вот что… По опыту мы знаем, что в горячей схватке иной раз незаметно для себя можно израсходовать все боеприпасы. Так вот, чтобы не попасть живыми к шакалам из гестапо, советую каждому приберечь в надежном месте один патрон… Вы понимаете, что я хочу этим сказать?
Рихард неторопливо достал из нагрудного кармана патрон и, показав его всем, положил обратно.
Молча все извлекли из запасных обойм по патрону и запрятали кто в нагрудный карман френча, кто в кармашек для часов.
…Над Москвой спускались сумерки, когда со школьного двора выехала полуторка с крытым кузовом, в котором среди парашютных мешков и груза разместились старший лейтенант Алексей Ильин, военврач третьего ранга Александр Серебряков и шесть немцев-антифашистов, еще до войны нашедших политическое убежище в Советской стране и ставших ее равноправными гражданами. Это были Отто Вильке, его сын — Фриц Вильке, Альфред Майер, Фридрих Гобрицхоффер, Вилли Фишер и Ганс Хеслер. А в кабине, рядом с шофером, с неизменной трубкой в зубах сидел Рихард Краммер. По возрасту и положению он был старше всех.
Машина выехала на площадь Пушкина, свернув по улице Горького, миновала Московский Совет, здания Телеграфа, Совнаркома и гостиницы «Москва» и въехала на Красную площадь. Рихард Краммер, плохо владевший русским языком, жестом попросил шофера остановить машину.
На площади было безлюдно и тревожно. Рихард вышел из кабины и размеренным шагом направился к мавзолею. За ним последовали остальные. Все были в десантных комбинезонах и шлемах.
В нескольких шагах от металлической ограды, за которой у дверей с едва мерцавшей синей лампочкой застыли в почетном карауле часовые, остановились девять человек — двое русских, остальные немцы — все коммунисты.
Они молча всматривались в надпись на гранитном парапете мавзолея и, как бы давая клятву верности великому Ленину, сняли шлемы.
Когда раздался перезвон кремлевских курантов, десантники безмолвно направились к своей машине, у переднего крыла которой, словно часовой на посту, стоял шофер. Вскоре полуторка исчезла за храмом Василия Блаженного. Позади осталась Красная площадь, впереди — пустынные улицы. Лишь недалеко от Калужской заставы им встретилась казачья конница, потом загремели колеса пулеметных тачанок и уже где-то на шоссе полуторка разминулась с колонной танков «Т-34». Рев их моторов долго стоял в ушах десантников. Позже его сменил гул двухмоторного транспортного самолета, пробивавшего толщу облаков. Рихард выделялся среди сидевших в самолете. У него было два парашюта — по одному спереди и сзади — и потому он сидел на грузовом мешке. Краммер весил больше ста килограммов…
Через мелькавшие в облаках «окна» в иллюминаторы можно было увидеть обозначенный вспышками выстрелов передний край фронта. И вскоре тьму ночного неба стали прорезать лучи прожекторов, вспышки рвущихся зенитных снарядов. С каждой минутой усиливался огонь вражеских зениток. Все это живо напоминало Рихарду Краммеру и Отто Вильке многое из пережитого ими.
Им было о чем вспомнить. Не раз Рихард — гамбургский портовый рабочий и Отто — молодой потомственный офицер вместе слушали Эрнста Тельмана, вместе попадали в разные переделки. Бывало, что рабочие нуждались в оружии, и тогда Рихард добывал его через Отто.
Позднее, когда по всей Германии банды молодчиков в коричневых рубашках со скрюченными гадюками на рукавах стали бить витрины магазинов, врываться в квартиры, истязать и убивать ни в чем не повинных людей, когда по всей стране запылали костры из книг, как-то при очередной встрече с Рихардом Отто с грустью напомнил ему слова Генриха Гейне: «Там, где горят книги, горят люди!..»
Как старший офицер Отто Вильке участвовал в маневрах нового вермахта, общался с жаждущими реванша офицерами и генералами, работал в штабах, склоняясь над картами, испещренными зловещими стрелами. Он по-прежнему тайно встречался с Рихардом: то в каком-то сыром подвале читал пахнущую свежей краской подпольную газету, то давал для этой газеты материалы, разоблачающие замыслы гитлеровцев, их бредовое стремление к мировому господству… Рихард и Отто были неразлучны. Особенно их дружба окрепла в рядах интернациональной бригады, где они мужественно сражались за республиканскую Испанию. Разрывом одного и того же снаряда Рихарда ранило в голову, а Отто контузило. На всю жизнь запомнилось обоим мгновение, когда в бою под Барселоной Рихард, желая уберечь Отто, поднялся из-за укрытия и успел только крикнуть: «Шнель!»
Роман Юрия Колесникова динамически воссоздает панораму предвоенной Европы, отражает закулисную возню различных ведомств гитлеровской Германии в канун подготовки к вероломному нападению на Советский Союз. В книге рассказывается об интернациональном коммунистическом движении против фашизма, а также разоблачается антинародная сущность сионизма и его связь с фашизмом.Роман призывает к бдительности, готовности дать отпор любым авантюристическим проискам, которые могут привести мир к войне.
Известный писатель и разведчик, Герой России Юрий Колесников закончил этот документальный роман незадолго до своей кончины. В образе главного героя – Юрия Котельникова – отразились черты характера, мысли, эпизоды биографии автора. Отсюда же – масштабный исторический и географический диапазон повествования. Это и предвоенная Бессарабии, входившая тогда в состав Румынии, в 1940-м году присоединённая к СССР, где Колесников родился, и провёл юные годы; Бухарест, где учился в авиашколе. Затем Одесса, юг Украины – там автор перед началом войны и в первые её месяцы начинал службу в НКВД.
В романе Юрия Колесникова «Тьма сгущается перед рассветом» изображена Румыния 30-х годов — накануне второй мировой войны. В этот период здесь действует «Железная гвардия» — «пятая колонна» Гитлера. Убиты два премьер-министра — Дука и Калинеску. События нарастают. Румыния идет к открытой фашистской диктатуре. Провокации против компартии и убийства на румыно-советской границе совершаются при попустительстве тайной полиции — сигуранцы. Королевский двор, министры, тайная полиция, шпионы и убийцы — легионеры, крупная буржуазия и лавочники объединились для борьбы с трудовым народом.Автор умело нарисовал картины жизни различных слоев общества, борьбу рядовых людей против подготовки войны с Советским Союзом.С большой силой в книге воссоздана атмосфера тревоги, неуверенности в завтрашнем дне, порожденная политической обстановкой в Европе.Одновременно с ростом безработицы, обнищанием растет классовое самосознание трудящихся масс, понимание несправедливости существующего строя.
Роман повествует о судьбе еврейского юноши Волдитера, который накануне второй мировой войны, захваченный сионистской пропагандой, приехал в Палестину — «землю обетованную». Столкнувшись с реальностью, познав антинародную сущность сионизма, Волдитер порывает с ним, возвращается на родину, Бессарабию, которая к тому времени вошла в состав СССР.
В повестях и очерках рассказывается о подвигах партизан, сражавшихся на территории Польши, на Украине и в Белоруссии в составе прославленной дивизии имени С.А.Ковпака.В книге показаны образцы смелости и находчивости советских людей в годы Великой Отечественной войны при выполнении ответственных боевых заданий.Для широкого круга читателей.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.