Особо опасен - [48]

— И все же вы продолжали, сохраняя лояльность, их обслуживать, — мягко заметил он.

— Я их не обслуживала, мистер Томми. Я постаралась не вникать в то, как они обслуживались. Этим занимался менеджер лихтенштейнского фонда. Это его сфера интересов и, как я понимаю, источник доходов, как бы мы ни относились к его этике. Я сделала лишь то, что обещала вашему отцу.

— Включая удаление персональных досье держателей липицанских счетов, их прошлого и настоящего, не так ли?

— Да.

— Именно так вы поступили в случае с Карповым?

— Да.

— Значит, пара жалких листков, — он поднял их вверх, — это все, что у нас есть?

— Да.

— В нашем тайнике, в банковских полуподвалах Глазго и Гамбурга, в целом мире?

— Да, — произнесла она с нажимом после короткой заминки, что не ускользнуло от его внимания.

— А если отвлечься от этих листков? У вас сохранились какие-то личные воспоминания об этом Карпове? Что-нибудь необычное в том, что мой отец говорил о нем или о чем он умалчивал?

— Ваш отец относился к банковскому счету Карпова с…

— С?

— С уважением, мистер Томми, — закончила она фразу и покраснела.

— Но разве мой отец относился с уважением не ко всем клиентам?

— Ваш отец отзывался о Карпове как о человеке, чьи грехи заранее заслуживают прощения. К другим клиентам он не всегда бывал столь же снисходительным.

— Он не уточнял, почему они заслуживают прощения?

— Карпов был на особом положении. Все Липицаны особенные, но Карпов выделялся даже среди них.

— Не говорил, какие такие грехи, что они заранее заслуживают прощения?

— Нет.

— Не намекал на — скажем так — непростые любовные отношения? На наличие внебрачных детей или чего-то в этом духе?

— Подобные намеки часто делались.

— Но без конкретики? Без упоминания, например, любимого незаконнорожденного сына, который может в один прекрасный день объявиться на пороге банка?

— О вероятности подобных сценариев нередко говорилось применительно к липицанским счетам. Не могу сказать, что в моей памяти сохранился какой-то один разговор.

— А Анатолий? Почему я запомнил это имя? Оно прозвучало в каком-то разговоре? Анатолий должен все устроить?

— Там, кажется, был посредник по имени Анатолий, — неохотно ответила фрау Элли.

— Посредник между?..

— Между мистером Эдвардом и полковником Карповым в ситуациях, когда Карпов не мог или не желал присутствовать лично.

— В качестве адвоката Карпова?

— В качестве его… — она запнулась, — его агента. Полномочия Анатолия выходили за рамки законности.

— И даже противозаконности, — продолжил Брю, но его остроумие не оценили по достоинству, и он привычно закружил по комнате. — Вы можете мне сказать, не заглядывая в сейф, в грубом приближении и не для публикации, какая часть лихтенштейнского фонда находится под контролем этого Карпова?

— Каждый владелец липицанского счета получал акции пропорционально вложенным им средствам.

— Догадываюсь.

— Если в какой-то момент владелец банковского счета увеличивал вложения, количество его акций возрастало.

— Разумно.

— Полковник Карпов был одним из первых и самых богатых Липицанов. Ваш батюшка называл его отцом-основателем. За четыре года его капитал увеличился в девять раз.

— За счет его личных вложений?

— За счет кредитных поступлений. Сам ли он переводил эти деньги или это делали другие от его имени, оставалось неизвестным. После принятия к расчету кредитовые авизо уничтожали.

— Вы?

— Ваш отец.

— А как насчет наличности? Банкноты в чемодане не заносили? Как в старые добрые времена?

— При мне — нет.

— А в ваше отсутствие?

— Время от времени на счет вносили наличные суммы.

— Лично Карпов?

— Полагаю, что да.

— Третьи лица тоже?

— Возможно.

— Например, Анатолий?

— От сигнатариев не требовалось себя идентифицировать. Деньги передавались через конторку, из рук в руки, с указанием номера счета бенефициара, и выдавалась расписка на имя, названное вкладчиком.

Брю совершил еще круг по комнате в раздумьях над употреблением пассивного залога.

— И когда же, по-вашему, последний раз приходили деньги на данный счет?

— Насколько я могу судить, поступления приходят по сей день.

— По сей день, буквально? Или до недавнего времени?

— Это, мистер Томми, выходит за рамки моих обязанностей.

Не говоря уже о вашем желании, подумал Брю.

— И во что примерно оценивался лихтенштейнский фонд к моменту нашего отъезда из Вены? До того как акционеры забрали свои паи?

— К моменту нашего отъезда из Вены там оставался только один акционер, мистер Томми. Остальные сами собой отпали.

— Да? И как же такое могло случиться?

— Не знаю, мистер Томми. Я так понимаю, остальные Липицаны либо были перекуплены Карповым, либо исчезли в силу естественных причин.

— Или противоестественных?

— Это все, что я могу сказать, мистер Томми.

— Дайте мне приблизительную цифру. По памяти, — потребовал Брю.

— Я не могу говорить за нашего менеджера, мистер Томми. Это не входит в мою компетенцию.

— Мне позвонила некая фрау Рихтер, — сообщил Брю тоном человека, расставляющего точки над «i». — Адвокат. Я полагаю, ее послание не прошло мимо вашего внимания, когда вы прослушивали все записи за выходные дни на моем автоответчике сегодня утром.

— Вы правы, мистер Томми.