Особо красив и опасен - [7]

– Хорошо! Шли вы домой. Что было дальше? Напали, как я поняла, возле подъезда?

– Да. Возле двери я притормозил, ища ключи. В куртке их не оказалось. Я поставил рюкзачок на скамейку и стал в нем рыться. Как только нашел ключи, повернулся к двери. Взял рюкзак и…

Парень замолчал, прикрыл глаза, затем томно вздохнул. Я молчала, понимая, что для него это неприятные воспоминания.

– В общем… – продолжил он. – Я почувствовал, что сзади кто-то резко подошел. Хотел обернуться, но не успел. Меня стукнули по голове. Я упал, но… но сознание не потерял. Нападавший стал бить меня ногами, я закрыл голову… Вот. Сергей, дай мне попить! – вдруг произнес он капризным тоном.

– Сока или воды? – спросил Сергей.

– Сок.

Сергей откупорил крышку и протянул парню сок.

– Апельсиновый? – Слава вдруг скривился. – Сереж, ты же знаешь, я не люблю апельсины вообще! Ни в каком виде!

– Да? Ну ладно, извини, Слав. Я что-то забыл. Тогда минералки дать?

– Давай.

Сергей забрал пакет с соком, поставил его на стол, а взамен протянул бутылку с водой. Вячеслав взял бутылку, подержал ее в руках, затем снова томно вздохнул, повернул голову и укоризненно произнес:

– Ты что, издеваешься?! Ну как я буду пить из горла?! Налей в стакан!

– Блин, – произнес Сергей и взял бутылку.

Да, я была права, парень слегка переигрывает. Говорить ему не так уж и трудно, вон как голос повысил. Его капризность уже начала меня порядком раздражать. Точнее сказать, его манера говорить. По сути-то его понять можно, у пострадавшего и больного человека всегда угрюмое и подавленное состояние, но вот высказать свою просьбу можно по-разному. Почему-то я была уверена, что этот парень и в нормальном состоянии ведет себя подобным образом.

Наконец, напившись воды из стакана, точнее, сделав пару глотков, он вопросительно глянул на меня. Весь его вид выражал жалость и раздражение, мол, когда же эта тетка отстанет от меня, неужели у нее еще есть вопросы.

– Вячеслав, вы хотите, чтобы я нашла нападавшего на вас? – вдруг спросила я.

Он кивнул.

– Тогда чем быстрее мы закончим наш разговор, тем лучше.

– А что вам даст этот разговор, я же ничего не помню! Ничего. Я ж говорю: напал, потом ногами пинал…

– Слав, успокойся, – посоветовал Сергей, – Татьяна сама решит, что важно, а что нет. Ты просто ответь на вопросы.

– Да что вопросы! Менты приходили вчера, и что? Видно было – им по фигу, никого они не найдут!

– Вот поэтому мы и обратились к Татьяне. Ментам, понятное дело, по фигу, у них дел полно. Это все для проформы: было нападение, врачи обязаны вызвать ментов, вот и вызвали. Заявление мы отказались подавать. Вот… Так что давай, Слав! Я понимаю, тебе тяжело, но все же…

– Ну ладно… – произнес он таким тоном, будто делал одолжение.

Я вздохнула и продолжила:

– Хорошо, Вячеслав, скажите, нападавший ничего не говорил вам, не угрожал? У вас что-нибудь пропало? Телефон, деньги?..

– Нет. Ничего ни украли. И ничего он не говорил.

– Я смотрю, у вас побои на лице. Вы… – я сделала паузу, – не видели нападавшего, когда он наносил удары по лицу? Или вы уже были без сознания?

– Говорю, не видел. Один удар он нанес ногой, носком ботинка прямо по губе. Я вскрикнул, закрылся лучше. Да, помню, он меня развернул, но я зажмурился, пытался крикнуть, но не смог. Он стукнул меня по лицу, потом сразу еще раз. Ну, а потом я уже ничего не помню, вырубился. И вообще он был такой сильный. Блин, как голова болит!

Снова этот капризный тон. А ведь вроде стал нормально разговаривать. Ладно, с нападением я разобралась, теперь надо уточнить другой момент.

– Вячеслав, у вас есть враги?

– Ну… прямо враги… нет. Если только недоброжелатели.

– То есть у вас нет никого на примете, кто бы мог с вами подобное сотворить?

– Нет. Я никогда никого ни трогаю, да и что такого можно сделать, чтобы вот так, – парень сглотнул, – вот так избить. За что?

– Где вы работаете?

– В кафе «Пингвин». Официант.

– А ваши родители?

– Я один живу, – слишком резко ответил он и отвернулся.

Я это спросила, чтобы сразу понять, в каком направлении копать, а что сразу выбросить из головы. Вдруг у парня родители какие-нибудь крутые нувориши и перешли кому-нибудь дорогу? А те, в свою очередь, решили отыграться на их сыне. Только вот переписка в Интернете как-то не вписывалась сюда. А парень, смотрю, не очень хочет говорить о родителях. Ладно, это я выясню потом. Я посчитала, что разговор с пострадавшим пока можно закончить. Ничего особенного я не узнала, но, по крайней мере, выполнила начальную и неизбежную часть расследования – познакомилась и пообщалась с пострадавшим.

Когда мы покинули палату, я спросила у Сергея:

– Почему Вячеслав не захотел говорить о родителях?

– Понимаете, Татьяна, он детдомовский. Своих родителей совсем не помнит.

– Ах, вот оно что! Понятно.

А я уже было предположила, что это кто-то из родителей Вячеслава решил спонсировать мои услуги. Хотя, по логике вещей, они бы тогда сами могли ко мне обратиться, без всяких посредников типа Сергея. Ладно, пока не буду забивать себе этим голову. Прежде чем покинуть больницу, я решила посетить главврача. Меня интересовали более подробные сведения о характере побоев пострадавшего. Главный врач отделения без всяких проблем предоставил мне эту информацию. У парня черепно-мозговая травма средней тяжести, перелом правого нижнего ребра и многочисленные синяки от побоев по всему телу.