Особняк самоубийц - [8]

Время летело быстро, из маленькой девочки Белла превратилась в обворожительную красавицу. Невозможно было пройти мимо нее, не обратив внимания, но она стойко отвергала всех поклонников. Согласилась только на предложение руки и сердца от молодого, но тогда уже перспективного ученого, оказавшегося в Одессе в командировке. Так Белла смогла вернуться в Москву.

Глава 7. Странная выходка певицы Марфы Байзюк

Наши дни, Москва

Для приема клиентов Александра оборудовала уютную комнату с камином на первом этаже.

Треск и запах горящих поленьев умиротворяюще действовали на потрепанную нервную систему посетителей.

Новая клиентка — истеричная, дерганая дама, жена крупного бизнесмена, в прошлом довольно популярная певица Марфа Байзюк, худощавая блондинка с высокой, явно силиконовой грудью, вытянув длинные ноги, лежала на кушетке и ныла, словно электрическая дрель.

— Я уверена, у него есть любовница! До меня он бросил жену, теперь моя очередь. Наверняка нашел помоложе.

Александра бесстрастно повторила:

— Не накручивайте себя, Марфа. Помните, мысль материальна. Настраивайтесь позитивно. Лягте удобнее и закройте глаза, расслабьтесь. Сейчас вы услышите плеск волн, глубоко и свободно вдохнете морской воздух… — Александра распылила по комнате немного освежителя «Морской бриз». — Вы лежите на теплом песке, вас касается ласковый, легкий морской ветерок. Ваши ноги и руки наливаются теплом, тяжелеют…

Но госпожа Байзюк никак не желала расслабляться.

— Погодите! — жалобно пискнула она. — Сначала выслушайте меня!

Александра с готовностью кивнула.

— Хотите поговорить?

Байзюк закивала и торопливо начала:

— И на домработницу посматривает, и моей подруге подмигивал, и собаку гладит нежно так… Может, он зоофил?

Александра устало слушала поток болезненных, уродливых фантазий, вызванных нездоровой ревностью и злобой.

— Если вы не приведете в порядок нервы, то вам придется обращаться не ко мне, а к психиатру, — произнесла она, когда Марфа сделала паузу.

Байзюк тревожно встрепенулась.

— Это вы серьезно?

— Более чем, — строго сказала Александра. — Поэтому давайте продолжим процедуру, а потом поговорим.

Марфа криво улыбнулась и выдала:

— А как вы думаете, Надежда Барятьева, которая, между прочим, проживала в этом доме, нуждалась в помощи психиатра?

— Трудно сказать, я не знаю, — растерялась Александра. — А почему вы спросили?

— Зачем вы сняли этот дом? — перебила ее Байзюк.

— На это были причины, — удивленно протянула Александра.

— Да? А мне кажется, что вы в сговоре с моим мужем, — недоверчиво произнесла Байзюк.

Александра была изумлена.

— Не понимаю, о чем вы…

— Как о чем? О том, что он снял вам этот дом для того, чтобы вы меня сделали сумасшедшей!

Александра покраснела от негодования, но взяла себя в руки, все-таки она профессионал.

— Марфа, я даже не знакома с вашим мужем, — холодно и спокойно сказала она. — У вас паранойя.

Но Марфа словно не слышала.

— Сколько он вам заплатил? — кричала она. — Я заплачу больше! Только…

— Марфа, успокойтесь, — прервала ее Александра. — Если вы мне не доверяете, то нам лучше прекратить сеанс.

Байзюк притихла, затем, робко взглянув на Александру, пробормотала:

— Извините, я вся на нервах. А как только вошла сюда, сразу решила, что это идея моего мужа. Что это он хотел, чтобы я оказалась в этом доме, чтобы со мной произошло, как с Надей… Мы же с ней подругами были.

— Я с вашим мужем не знакома, — повторила Александра. — Я сняла этот дом сама, потому что так сложились обстоятельства. И при чем здесь Надежда Барятьева, может, объясните? Иначе я не знаю, что мне с вами дальше делать.

Марфа встрепенулась.

— Вы же психолог, сделайте что-нибудь, чтобы я не нервничала.

— Тогда нужно выявить вашу проблему. Расскажите, что вас тревожит. И как это связано с Барятьевой.

Марфа немного успокоилась и начала рассказывать:

— Надя была замечательной. Доброй, гостеприимной. Мы сблизились с ней на одной тусовке в театре, хотя знакомы были и раньше… В одном кругу вертелись. — Байзюк резко отняла руки от лица и истерично хихикнула. — Кстати, ее муженек был еще тот кобель, ни одной юбки не пропускал. И меня с ним грех попутал. Вот, наверное, и плачу за это.

Александра успокаивающе проговорила:

— Считайте, что это не вы, а ваши гормоны согрешили. Процессом воспроизводства себе подобных управляет природа, если бы этого не происходило, жизнь давно бы прекратилась. Молодость — самый репродуктивный период жизни человека, гормоны фонтанируют, давят на сознание, поэтому так много делается глупостей. К старости гормоны успокаиваются, и человек становится мудрее и воздержаннее. — Она иронически усмехнулась.

— Правда? — по-детски доверчиво спросила Марфа. — Вы такая умная, с вами все понятно, и мозги на место встают, а вот когда прихожу домой, то все начинается снова. — Она помрачнела. — Боюсь, что закончу, как Надя. Надя ведь безумно любила мужа и дико ревновала его, а теперь у меня похожая ситуация, теперь мой муж выбрасывает фортели.

Наблюдая за Марфой, Александра думала:

«Что-то здесь нечисто, видимо, в подсознании Марфы глубоко, словно прочно вбитый гвоздь, сидит чувство вины перед Надеждой Барятьевой. Смерть подруги, видимо, трансформировала это чувство в тревожное, мистическое состояние неизбежной расплаты и вселило в нее панический страх. Странно, что у такой легкомысленной, беспечной и в то же время хваткой, хищной женщины, как Марфа, кратковременные отношения с мужем подруги вызвали такое сильное нервное расстройство. Нравственность и тонкость души у нее, похоже, отсутствуют. Неужели в ней дремлет нервно-психическое заболевание и история с Барятьевой лишь усугубила его? Или здесь что-то другое?»