Особенность конкретного простора - [4]

Скрученной в трубку газетой красавица Роза, мегера,

Двух синеватых с зеленой искрою прибила

Мух космоногих, бликующих в солнечном свете. – Уйдите!

Хлопнув об стену и по столу, – вот вам, заразы! – сказала.

Мухи давно улетели, а девушка бьет их и бьет

4 Все игроки на поле

Второй голос

Я верю в чибиса, а не в чудеса

(п о г о в о р к а)

У дороги чибис

(п е с н я)

1

Девушка Шура, «от воблы шкура»,

сидит на мостках, болтает ногой.

– На воде, – слышит девушка, – рябь и каша без соли.

К шуткам ребят равнодушна – пустое.

– Эй, ля бемоль! Паром далеко ли?

Потянулась – хрустнула.

– Слышь, балерина! Рыбу пугаешь!

Рассмеялась – прикрыла ладошкой,

зевнула – прихлопнула.

Вот и паром.

– Эй,

ты куда – с чемоданом тяжелым?

Может, поженимся? Я подсоблю!

– Уже подсобил! —

прихлопнула.

2

– Слышь, что ли? Спишь

в ботинке одном?! Я же сказала: – Отчаливай, старый, отчаливай!

Если не мучить Муму, то успеем – до перерыва – на десять!

Ну, давай, шевелись, пошевеливай вал!

Слышь, что ли – грома раскаты?!

– «Отчаливай!» – так говори жениху своему конопатому, ясно?

И – «шевелись».

Видишь: люди, как мухи ползут – кое-как, не торопятся, думают,

что, наверно, дадут дополнительный.

Дадут – не дадут, а я без людей не отчалю.

Жди! И не ёрзай мне под руку, как шилохвостка!

С шилом в заднице тут над душой не елозь. Тьфу! —

Сплюнул несмачно – только ради словца,

бегло ощупал себя – где же, где? – достает,

рукавом заслоняет от ветра. Чиркает.

– Бедный мой парус, кафтан дыроватый,—

песню под нос себе напевает, – тьфу! —

с легкой руки шилохвостки.

3

– Эй, дебаркадер несчастный, понтон недоштопанный!

Что ты тянешься с визгом и скрипом —

никак не развалишься?!

Так бранят его местные, чтобы не сглазить —

вот он пока и тянется, тянется,

рыбу пугает пока.

– Рыбу? Какую? Окстись! —

посмеиваются,

Яхрому речку – вонючкой зовут – для отвода

глаза дурного.

Вот потому и успели – тьфу-тьфу! —

на дополнительный в десять пятнадцать из Талдома

(вне расписания)

и в перерыв (из-за ремонта путей) —

нет, не попали – в трехчасовой!

Это значит – тьфу-тьфу! – что мы стопудово,

точно в одиннадцать ровно – ноль-ноль! —

все там и будем – в столице постылой!

4

Все – кроме девушки Шуры, сказавшей:

– Ну, не верю я в дополнительный!

Верит, конечно. Просто —

слаба на терпелку училка по пению,

«Сявка босявка».

Помню, вот так же – полвека назад – её, бедолагу,

доводили ребята – я знаю – беззлобные, просто —

когда же сорвется —

ждали.

5

Она мне велела сидеть у окна. Сказала:

– Второй голос.

А я незаметно к стене отъезжал – сидя за партой.

Сидя за партой, мы все потихонечку ездили

туда-сюда, думали – пение! —

можно расслабиться – после

русского и математики.

– Чайка крыльями машет, —

как дураки хохотали.

– За собой нас зовет, – кричали, как чайки

«Только не надо ля-ля!..»

«Только не надо ля-ля!» —

так говорить вообще-то не надо.

Ибо:

и всеми любимая Людмила Лядова,

бывало: «ля-ля»,

и – великолепная Гелена Великанова!

«Только не надо ля-ля» —

Хилю скажи Эдуарду – только.

Поющему: – Вот вам ля-ля бесконечные!

– Хватит! – скажи ему, – больше не надо ля-ля!

Хиль же ответит:

– Все ля-ля мои – музыка!

А ваши ля-ля – о ней разговоры.

Вот и не надо ля-ля!

А ты ему скажешь: – А что разговоры – не музыка?

Музыка!

Вот и не надо ля-ля!

Всё понятно:

Все ля-ля говорят, что прекрасное – неназываемо!

Отсюда – ля-ля!

Но сами ля-ля, в конце-то концов,—

надоедают.

Отсюда – не надо ля-ля!

А надо-то – что?

Говорят: – Ни гу-гу!

– Ни гу-гу! – говорят, говорят —

как филин – птица ночная, непевчая:

– Ни гу-гу, ни гу-гу, ни гу-гу!

«Грачей драка…»

Грачей драка,

обрывки ругани

про друг друга ли,

про трактор ли,

про тракториста с транзистором

с Первым концертом Чайковского

и солистом —

Рихтером у рояля,

и дирижером – фон Караяном

у пульта. А фуль-то?

Все —

игроки на поле!

5 День Глухаря (из цикла «Гомон»)

«– Привет щеглам! – Салют тетерям!..»

Эвельпид: А что насчет пути ворона думает?

Писфатер: О Зевс, она по-новому закаркала

Первая птица: Торо-тикс, торо-тикс!

Аристофан, «Птицы»

– Привет щеглам! – Салют тетерям!

– Как живы? – Помаленьку птерим:

Кто где. Я, например, – бекасю,

Сижу на берегу и квасю.

Глядишь, мыслишку некую —

Поймаю, и – кумекаю.

– А я где кину харю – там и глухарю.

– Пап!

У меня – вопрос неприличный:

Кто первичнее —

Утка или утконос?

– Такой вопрос принят на сброс!

Сегодня – День глухаря, между прочим,

И наш разговор – к нему приурочен.

О чём и доношу!

– А я доношу, что не клюю анашу,

А моя пташка – ну такая анашка!

– А я доношу, что прошу

Прощения за наше с вами общение.

Ибо оно – распря!

– А что? Венец разговора —

Ссора!

Отцвела беседа – и давай отседа!

– Сик! Разговор обретает простор —

Через раздор!

– А простор преобороть —

Это, если вы поймёте,—

Как перепеть Паваротти!

Или – перепить Гаргантюа —

А?!

– Правильно получается:

Душа по-разному облегчается!

– А где душа – у меня, дутыша?

Неужели – тут – где я надут?

Признаюсь, очень уж не хочется,

Скривив душою – скособочиться!

– А душа, как и ум,

Хоть и не бездомна, но автономна.

И буквально: автокефальна!

– Душа – птицеподобна.

И это нам понимать удобно.

Но на нашем лбу не написано,

Что ум – антропоморфен.

А ведь это так!

– Зачем темнить,

Когда и так – мрак?

Ведь что такое – брак

И куда его деть?

Угнездить-то он угнездит,