Особенная дружба - [49]

Ночь сблизила его с Александром. С головой под одеялом он при свете электрического фонарика перечитал обе записки, полученные им от мальчика, и которые он не променял бы ни на что другое. Он лелеял их не только за слова, которых, на самом–то деле, было совсем немного, но и за все детали оформления и каллиграфию. Ему казалось, что между линиями и за каждым словом он мог видеть лицо, склонявшееся над ними, когда они писались, и руку, которая их написала. Он надеялся, что эта ночная литургия может обладать всей силой волшебства. Разве не бог — Амур Фесписа — властвует над подобным? Изображение бога, удерживающего эти две записки, опровергает, что всё обратится в пыль и провозглашает превосходство имеющих веру в жизнь. Дружба между Жоржем и Александра сохранится ради своей красоты, как та статуя.

В один из дней, Жорж, бросив взгляд на календарь, увидел — и был ослеплен увиденным — что этот самый день, суббота 18 марта, был днём Святого Александра. Только этот случайный взгляд позволил ему обнаружить подобное: во время медитации настоятель объявил, что сегодня день святого Кирилла, епископа и мученика. Как в случае со Святым Люсьеном, мартиролог и светский календарь не совпадали — в мартирологе день Святого Александра приходился на 3‑е мая. Жорж решил считать этот счастливый взгляд на календарь предвестником прощения: сначала языческий бог, а теперь и христианский святой, объявили себя его союзниками.

Его идея заключалась в том, чтобы отправить мальчику записку способом, который открылся ему — он положит ее в ящик Александра в трапезной.

После двух или трех неудачных попыток — Жорж терял свои способности вместе с падающей ручкой — он написал:

Александр,

Мои наилучшие пожелания в день твоих именин, сопровождающие подарок, за скромность которого извини меня. Позволишь ли ты мне сказать, ещё раз, что я люблю тебя и клянусь, что я буду любить только тебя. Ты стал всей моей жизнью.

Скромным подарком был флакон лавандовой воды, только что полученный Жоржем. Во время последнего визита родителей он попросил прислать его, желая подарить Александру, сказавшему, что ему понравился этот аромат. Флакон прибыл как раз вовремя. Трапезная была пустынна. Жорж подошёл к месту Александра и открыл ящик. Он увидел инициалы мальчика, выгравированные на кольцах для салфеток: «А. М.» — первая буква как в словах Дружба и Любовь [Amitie — дружба; Amour — любовь, с фр.]. Он положил флакон лавандовой воды и записку под салфетку. Он оказался взволнован всего лишь прикосновением к вещам Александра, к его ящику.

Жорж внимательно наблюдал во время обеда: мальчик удивился, а затем сунул записку в карман. Перед уходом из трапезной он также сунул в карман и флакон. И хотя он не взглянул на Жоржа, но у того появилось ощущение, что тут имеется причина торжествовать.

На следующее утро, войдя в церковь, Александр улыбнулся ему; и Жорж отказался бы даже от тех двух его записок ради такой улыбки. Затем они снова встали бок о бок у престола. Мальчик пах лавандовой водой. И он прошептал он Жоржу:

— Вечером в шесть.

Какая же разница между тем и этим воскресеньем! Шел дождь, но для Жоржа это был прекрасный день, в отличие от прошлого воскресенья, когда ярко светило солнце. Безразличный к очень плохим отметкам недельных тестов — по научным темам — он торопился к оранжерее.

Александр сказал:

— Когда я понял, что вы не сдержали наш секрет, и что у вас уже есть друг, я возненавидел тебя. Затем, после всего, я понял, что это не имеет значения, просто это больше, чем один вид дружбы. Но я хотел подождать и посмотреть, что будете делать вы, потому что всё равно я не знал, как поступить. Разве вы не догадались, когда увидели на мне красный галстук в прошлое воскресенье? Я намеренно не одел его утром; но тогда я думал, что буду хитрым и жестоким, но я изменился. Но почему–то не мог встретиться с вашими глазами. Мне было стыдно из–за нашей ссоры. И все время я думал о тебе и ещё больше полюбил тебя.

Жорж обвил рукой шею Александра. Итак, проделав это, ему стало не страшно поцеловать его; но Александр покраснел, и не решился вернуть поцелуй.

— Ты забыл, по счастью, это бывает — что по воскресеньям я не занимаюсь в студии в это время. Чтобы попасть сюда, я был вынужден просить разрешения покинуть с середины заседание Академии. Настоятель, должно быть, подумал, что мне на самом деле очень плохо! Когда я уходил, они обсуждали Великого Дофина [Людовик Великий Дофин (фр. Louis le Grand Dauphin), 1661–1711, единственный выживший законный ребёнок Людовика XIV от Марии—Терезии Испанской, его наследник (дофин Франции). Умер за четыре года до смерти отца и не царствовал]. Но я предпочёл своего собственного маленького дофина.

И, не улыбаясь, добавил, — Ты больше не ревнуешь Люсьена Ровьера?

— Только к тебе!

— Кстати, а когда твой день рождения? К счастью, я вовремя заметил день твоих именин; но я возненавижу себя, если пропущу твой день рождения.

- 11 сентября.

— А мой 16 июля. Наши месяцы не одни и те же, но, по крайней мере, совпадает сезон — мы оба принадлежим лету. И к весне — день Святого Александра — это более или менее начало весны, а день Святого Жоржа приходится на 23 апреля.