Особенная дружба - [43]

Вечером Люсьен сказал ему:

— Не ложись спать сразу, даже если устал от прогулки.

Он выглядел довольно таинственно и Жорж сразу понял, что его тайна раскрыта. И будет обсуждаться Александр. Люсьен, вероятно, не осмеливался начать обсуждение такой деликатной темы средь бела дня. Сумерки придадут ему смелости расспросить своего друга, шепотом. После наступления темноты Жорж оказался не в одиночестве, а вместе с другим своим другом.

— Твоё отношение оскорбительно, — заявил Люсьен. — Ты мне не доверяешь. Можно подумать, что я коварный брат [намёк на Каина и Авеля], а не друг. Думаешь, я не видел, как ты читал записку сегодня утром? И было не трудно угадать причины изменения места на причастии, и твоего вступления в конгрегацию, и кое–каких улыбок, которые я замечал. Ты очень многое скрываешь от меня. Это не очень хорошо с твоей стороны.

Жорж был тронут тоном и манерами Люсьена. Он боялся чего–то другого — неоправданных острых упреков, или едких насмешек, которые было бы трудно вынести. Он ответил:

— Мой дорогой Люсьен, мы друзья и всегда ими будем. Если я тебе ничего не рассказывал, это не оттого, что я не доверяю тебе, клянусь, не в этом дело. Это потому, что мне так хотелось, потому мне нравилось это, и немного потому, что было стыдно. И, кроме того, я боялся, что ты разозлишься из–за того, что я искал дружбу в других местах.

— Конечно же, я бы не стал сердиться. Я бы сказал, что я в восторге, если это заставит тебя чувствовать себя лучше.

Жорж засмеялся и Люсьен продолжил:

— Кроме того, ты же прекрасно знаешь, что у меня есть ещё один друг. Я всегда восхищался

способами, которыми Андре добивался бывать со мной — как те обморожения; но я ещё больше восхитился твоей смелостью, когда ты выбрал мальчика из младшей школы. Я ничего не сказал, но я наблюдал за тем, как ты действовал, и получил массу удовольствия от этого. Теперь настала моя очередь быть наблюдателем, старина — помнишь свои замечания, в самом начале, о нас с Андре? Кстати, как хоть зовут младшего Мотье?

Сказанное доставило Жоржу изысканное наслаждение; и, начав рассказывать всю историю, сохранив в тайне только ту её часть, которая касалась использованного им стихотворения, он тут же пожалел, что не говорил откровенно до сего момента; его осторожность лишала его подобного наслаждения. Ему стало интересно, в какой степени глубина этого наслаждения зависела от того факта, что Люсьен был его другом. Ну и что, если это так? Почему бы воспоминаниям о прошлом не послужить опорой нынешнего удовольствия, новой дружбы? В конце концов, они не могли помешать, чтобы наслаждение от этого стало несравненно слаще.

Люсьен отметил, что имена Александр и Андре начинаются с одной и той же буквы, и что они этимологически схожи. И предложил действовать в качестве почтальона между двумя друзьями, что предоставит им больше возможностей.

— Если, — сказал он, — ты поэт, то у тебя будет богатый материал для написания стихов. С таким именем, как Александр, у тебя для выбора весь Олимп. Это не похоже на мой случай — копию стихотворения Ростана, сделанную для меня.

— Для тебя эталоном был скорее Ферзен, — сказал Жорж.

Люсьен только улыбнулся и сказал, что он с нетерпением ожидает узнать день рождения Александра, час и место, чтобы, во время следующих каникул он смог бы составить его гороскоп. Одновременно можно было составить и гороскоп Жоржа, и тогда бы они увидели, определяют ли звёзды им, как Андре и самому Люсьену, место в списке самых знаменитых дружб.

Торжественное заседание Академии состоялось в Великий пост. Для собрания школяров, обречённых, в основном, заниматься чтением похоронные речей и поклонением Великому веку, выбор даты показался Жоржу неподходящим. И, тем не менее, он с радостью согласился быть одним из ораторов этого дня — 28 марта, который только что начался. Это могло дать ему еще один шанс проявить себя перед Александром. С другой стороны, тема, которую он подхватил — отель Рамбуйе! Гирлянды, которыми Александр обрисовал свою записку, значили для него больше, чем «Венок Жюли» [уникальная Французская рукопись с шести десятью двумя мадригалами, написанными разными поэтами в салоне мадам де Рамбуйе].

Просматривая работы, которые могли оказаться полезны для составления речи, он наткнулся на фотографию Карты Любви. В случае отказа небесной карты, которой его еще не успел обеспечить Люсьен, Жорж решил сориентировать свои чувства при помощи этой карты. Разве могла Мадлен де Скюдери [Madeleine de Scudéry, 1607–1701, французская писательница, представительница прециозной литературы] оказаться, по крайней мере, с Carte du Tendre [французская карта воображаемой земли, называемой Tendre. Воспроизведена в качестве гравюры в первой части романа Мадлен де Скюдери Клелия в 1654–61 гг. Карта представляет собой путь к любви в соответствии с прециозной литературой того периода] худшим гидом, чем её брат в стане литературы?

Карта Любви была не легка для чтения. Очевидно, для того, чтобы пробираться через эту страну, требовались острые глаза. Но Жорж в несколько этапов открыл на ней свой собственный маршрут, другие он предугадывал: «Прелестные Поэмы», «Любовные письма», «Искренность», «Правдивое сердце», «Честность», «Усидчивость», «Маленькие Ухаживания», «Большие Одолжения», «Чуткость», и «Постоянная Дружба».