Особенная дружба - [26]

Из всех уроков религиозного обучения за семестр был один, который запомнился Жоржу. Тот урок начался, как обычно, с молитвы, адресованной Святому Сердцу: старый учитель истории, который преподавал им ещё и религиозное обучение, призвал класс под его защиту. После чего, поскольку темой разговора оказалось Животворящее Древо Креста Господня, Отца попросили рассказать что–нибудь о древе познания Добра и Зла, которое, по его словам, было в Эдеме прообразом древа Креста, и соблазнение произошло как раз от него, в то время как спасение исходило от других. В независимости от того, что рассказывал им Отец, и какие вопросы возникали при этом, существовало правило: никогда не должно быть никакого смеха.

Один из мальчиков спросил, известно ли, какого вида было древо познания Добра и Зла. Добродетельный отец снял свои очки, протер глаза и невозмутимо ответил:

— Это интересный момент. Я упустил его из виду во время урока о земном рае, и я рад шансу вернуться к нему. Вот как обстоит вопрос: большинство людей считают, что древо познания Добра и Зла было яблоней, потому что так написано в Песне Песней [30‑я часть Танаха, 4‑я книга Ктувим, каноническая книга Ветхого Завета, приписываемая царю Соломону], которую вам читать запрещено — «Под яблоней разбудила я тебя». Другие же полагают, что то была смоковница, так как, съев запретный плод, Адам и Ева опустились на фиговые листья. Третьи предпочитают апельсиновое дерево или виноградную лозу.

— По мнению жителей Мадейры, дерево, которое привело к низвержению наших пращуров, было банановой пальмой, или, по крайней мере, одной из её основных разновидностей, широко известных как «крупноплодное» банановое дерево. И, скорее всего, подобное мнение бытовало в сознании некоторых ботаников, поскольку они назвали некоторые виды банановых растений «банановым райским деревом», или «адамовым деревом». И, на латыни, Musa paradisiaca [paradise — рай, англ.] — банан, принадлежащий к роду Муса.

— Более того, в соответствии с представлениями некоторых народов, плоды этого растения имеют в своём центре знак закона Христа, и если вы посмотрите туда после того, как разрежете его, то вы, и в самом деле, сможете заметить некое подобие креста. Именно по этой причине в Испании и Португалии многие люди отрицательно высказываются в отношении резки банана ножом, считая это святотатством.

Жорж очень скоро исчерпал ресурсы библиотеки своего класса. Большинство романов, которые она содержала, были таковы, что он не заходил дальше имени автора. Единственной книгой на полке, по–настоящему заинтересовавшей его, оказалась каталожным указателем, который позволил ему собрать список других книг. Жорж оказался не единственным, кто использовал каталог таким же образом — перед каникулами не было книги популярнее.

Вместо того чтобы забивать свои мозги благочестивыми разглагольствованиями, обременявшими библиотеку, Жорж предпочёл заимствовать серьезные книги — по античности, искусству, и т. д., у воспитателей. В частности, значительный интерес у него вызвала довольно объёмистая «Мифология». Настоятель согласился одолжить ему книгу, но только с предварительным объяснением того, какую пользу можно из неё извлечь.

— Эти басни, — сказал настоятель, — следует читать как наставление, а не как развлечение. Там присутствуют некоторые сказки и картинки, которые следует пропускать. Никогда не забывайте, что вы постоянно находятся под присмотром вашего ангела–хранителя.

Это напомнило Жоржу, что он был членом Братства Ангелов—Хранителей. И каждый раз, когда у него возникал вопрос к историям или картинкам, он спешил показать их Люсьену, который находился под эгидой того же органа.

«Мифология» произвела, кроме всего прочего, ещё один эффект, о котором не догадывался настоятель — Жорж обратился к культу античных богов, записав имена нескольких из них на первых страницах своих книг. Ему было жаль, что он не мог писать их в оглавлении своих школьных работ взамен уставных «Иисус—Мария-Иосиф». Он забавлялся призывами к их помощи, а при отсутствии каких–либо других результатов, приписывал свои школьные успехи их вмешательству.

Сопротивляясь атакам Конгрегации, он по–прежнему был искушаем академией. Он считал, что будет довольно легко накопить пять сочинений по французскому с отметками не менее шестнадцать из двадцати, требуемых в качестве основы для поступления туда. Однако Броненосец был суров, и, как было известно Жоржу, его коллеги — не меньше. Действительно, академия свободно избирала своих членов, учителя были строги к амбициозным стремлениям претендентов, дабы избежать риска, что их решение может быть отвергнуто. Настоятель никогда не вмешивался; он, без сомнения, радовался, что Академия обладает подобным авторитетом, который он, таким образом, поддерживал. Его единственной привилегией было право вето, как, например, у Короля во Французской Академии.

В тоже время Жорж занялся просмотром своих сочинений за семестр. Своей самой низкой отметкой он был обязан сочинению под названием «Портрет друга», о своем ближайшем соседе. В качестве модели он взял Люсьена и описал его с лиризмом, который, конечно же, оказался чрезмерным. Словесный портрет заканчивался следующими словами: «Таким, вот, мог быть друг моего сердца». В отношении чего учитель французского написал: «Ваше сердце ещё не достигло высоких стандартов». Оценка, восемь из двадцати, сопровождалась комментарием: «Дурновкусие. Романтизация желания. Возможно, вам стоит поискать лучшего вдохновителя». А когда Жорж показал работу Люсьену, тот усугубил оценку, добавив: