Особая работа - [5]

* * *

– Вы что натворили, дебилы! Почему он сознание потерял?! – разорялся следователь.

– Но ведь вас же…

– Кретин! Ничего бы мне не доспелось. Хотя признаю, электрический разряд штука неприятная. Но он же электроэспер второго уровня даже не на пике формы. Шокеры и то сильнее тряхнут. Молитесь, чтобы у него никаких серьёзных травм не появилось, иначе просто розгами не отделаетесь!

– Господин, как же…

– Радуйся, что при исполнении, иначе просто руки отрубили бы. Вы тут в провинции все с катушек послетали, вообще забыли про Уложение?! Это вам не какой-то дворянчик, а, мать вашу, электроэспер второго уровня, да ещё из второго круга!

* * *

Очнулся, отшатнувшись от ватки с запахом нашатырного спирта.

– Ну-ну, не дергайся, – сказал какой-то новый тип в белом халате.

Да и без его слов рёбра сами указали на неудачность моих действий.

– Можете быть свободны, – приказал всё тот же следователь.

Помещение было другим. Заметно большее и похожее на нацистские бункеры времён ВОВ, как их показывают в кино. Бетонные стены со следами опалубки. Обстановка, прямо скажем, спартанская. Пара стульев и столик. Рюкзак был на коленях. Короткого взгляда внутрь хватило: ничего из него не пропало. Да что за хрень тут происходит?! Грабанул банкомат, долбанул током следователя, а меня не то что не закрыли в камере, даже вещи не отобрали! После выхода типа в белом халате, остались мы вдвоём.

– Господин следователь?

– Хм, – было мне ответом, да ещё и с удивлённо поднятой бровью.

– Скажите, почему у меня деньги не забрали?

– А зачем?

– Эм… Ну, они же мной украдены!

– Ты их сам вернёшь, в десятикратном размере. Просто для тебя, как представителя второго круга, будет фора в один год. Хотя эти можешь и сейчас. Был бы ты простым дворянчиком, тогда да, просто забрали и выставили на продажу обельного со стартовой ценой в девять таких сумм. Для третьего круга было бы три месяца отсрочки.

– Что ещё за обельный?

– Сильно тебя контузия приласкала. Тот же крепостной, но только лично. Дети, если таковые появятся, будут свободны.

– Ещё вопрос. А если бы я был первого круга?

– То тебя бы здесь не было. Их преступления на личном рассмотрении императора.

– Получается, я могу идти?

– Не сразу. Сначала мы поучаствуем в одном мероприятии. Потом наденем браслетик на руку, чтобы нечаянно не потерялся. Денежки, знаешь ли, любят счёт, и пока не рассчитаешься, или не выставят тебя на продажу, поносишь. Не советую портить, отсрочку сразу остановят.

– А что…

– Просто казнь, и ничего более. Той девки, что посмела тебе травмы нанести. Процедура долгая. Вот заодно и подождёшь своего поезда, здесь в тепле, – перебил меня следователь.

– Долго до него ещё?

– Четырнадцать часов. Упреждая, сразу скажу: два часа под медикаментозным сном, а не без сознания, – нам эксцессы с электричеством во время перевозки были не нужны. Да, мы за городом. К поезду машиной доставят.

– А почему казнь долгая? Из-за подготовки?

– Нет. Просто кол заточить да виновницу привести.

Её что, на кол садить будут?! От этой мысли с офигением уставился на следователя.

– Или предпочитаешь четвертование?

– Чего?!

– Казнь зависит от твоих предпочтений. Но если последним способом, то будет быстрее, правда и кровью тут всё позабрызгаем. Так что поезда придётся дожидаться на вокзале.

– Я не в этом смысле! Когда её осудить успели, и почему от меня?

– Согласно Уложению «Об отношениях кругов и сословий, к ним не относящимся» от тысяча семьсот шестьдесят второго года, а также императорскому Указу от тысяча восемьсот девяносто третьего «Об уравнении полов», достаточно одного слова гражданина твоего круга против простолюдина. А наблюдать будем в воспитательных целях, чтобы ты навсегда запомнил, к чему приводит твоё бездействие. Если бы ты её хорошенько током протряс, как меня, к примеру, то самое худшее, что ей грозило – это отрубание рук. А при наличии денег их всегда восстановить можно, а вот жизнь нет, – и так со значением заглянул мне в глаза.

– А она про это уложение знала?

– Естественно.

– А я нет. Да и электричеством вспомнил, как управлять, как раз из-за неё. Это не может смягчить вину?

– Каким образом?

– Тогда её проблемы. А здесь кормить не будут?

– Да уж. Кровь действительно не водица… – проговорил следователь, как мне показалось, потрясённо меня разглядывая.

Глава 2

Тверь. Весна

– Захаров, так сколько яблок останется?

Да чтоб этой математичке! Чего она до меня упорно докапывается? Ну да, правильно отвечу. Но, блин, выводы делать про математический гений и влияние на него моего дара из этого!!!

– Одно, Ирина Викторовна, – ответил, вставая из-за парты.

Было бы странно, если бы не ответил. Первый класс и даже не общеобразовательной школы, а церковноприходской! Было два яблока, одно съел, бли-и-ин. Как хочется кого-нибудь убить! Человеку с двумя высшими заново учиться обычному счёту! И никуда не денешься, никакого тебе экстерната в начальных классах. Да его вообще нет! Если выпендришься, то в четвёртый класс переведут уже в спецшколу с соответствующим уклоном. Причём в этом случае обучение будет бесплатным.

Все школы здесь делятся на четыре потока. Первые три принадлежат каждый к своему кругу. Последний для тех, кто ни в один из них не попадает. Есть обычные, по факту платные, и специальные для одарённых детей, обучение в которых ведётся за государственный счёт. К самому престижному, первому, принадлежит всего десять штук учебных заведений, и потому никаких узконаправленных нет: по сути это особые закрытые интернаты, в которые никакие деньги не помогут попасть, если нет соответствующего статуса. Что самое странное, они платные. Причём безумно дорогие. Кстати, это один из элементов расслоения внутри этого социального уровня. При этом на первом месте, конечно, сила, как индивидуальная, так и всего рода, в том числе и военная. Дальше идёт древность и знатность рода. Причём что важнее, не всегда можно точно сказать. Затем учитываются разные заслуги перед императором и государством. Деньги оказываются чуть ли не на последнем месте в иерархии ценностей, уступая даже связям, с зачастую враждебным родом, поскольку внутренние конфликты в Русии не принимают антагонистической формы. Истинную важность разных элементов знают только те, кто в этом кругу вертится. Для нас, находящихся вовне, рассказывают только о самых заметных, и то в ознакомительных целях. Кстати, всё вышеперечисленное справедливо для любого социального слоя. Даже здесь. В церковноприходской школе в любом классе есть места для «дна». Как правило, это последняя парта последнего ряда.