Основы русской филологии - [21]

Шрифт
Интервал

и слово, которое присутствует и в современном языке. Вот как можно реконструировать мысль автора этого текста: прежде всего синонимику двух понятий подтверждает тот факт, что «речь» определяется в 1-м значении как «слово». Затем следуют синонимические обороты, причем очевидно, что автор пытался их избежать, употребляя другие слова, ср.: речь – «собрание многих слов, выражающих какий-либо смысл», а слово – «собрание речений, заключающих какий-либо смысл».

Другое совпадение – в понимании обоих терминов как жанра публичного монолога: речь – «рассуждение изустно пред кем предлагаемое или сочиненное», а слово – «речь, проповедь, беседа, изустно предлагаемая». Как видим, не просто одно определяется через другое, но и формулировки определений повторяют друг друга.

Приведем еще одно наблюдение, которое необходимо сделать, чтобы представить эволюцию терминов слово и речение по сравнению с более ранними сочинениями М. В. Ломоносова. С целью ухода от тавтологии в определении слова (слово – собрание слов…) оно определяется в САР как «собрание речений». На наш взгляд, окончательный переход к определению совокупности звуков как слова от предшествовавшего ему термина речение произошел как раз в Словаре Академии Российской. Если слово определяется в нем через «речение», а затем получает разветвленную сеть значений, то речение определяется только как «слово» с примером «речение простое, сложное» [Словарь Академии Российской 2004: IV, 120]. Это означало если не умирание, то по крайней мере угасание термина речение в значении «отдельное слово текста». Между тем еще в научном лексиконе М. В. Ломоносова термин речение был одним из наиболее активных. Говоря об отдельных словах, он всегда употреблял именно речение.

* * *

Изучение определений терминов язык—речь—слово в «Толковом словаре живого великорусского языка» В. И. Даля показывает, что выдающийся лексикограф не мог не испытывать влияния прежних определений и в то же время богато дополнял статьи собственными новыми данными. Поскольку Словарь не имел специального научного направления, научно-терминологические определения скрыты внутри статей, например, определение языка композиционно построено так же, как в Словаре Академии Российской:

«ЯЗЫК, м. – мясистый снаряд во рту, служащий для подкладки зубам пищи, для распознанья вкуса ея, а также для словесной речи, или у животных для отдельных звуков» [Даль 1984: IV, 674]. После этого определения имеется множество примеров (без определений) метафорического применения термина язык в разных предметах народного быта: язык колокола; язык, язычок органа; язычёк (рыба); язычёк (растение)…» и мн. др.

Затем следует переход к филолого-лингвистическим объяснениям термина язык:

«Язык, словесная речь человека;

Совокупность всех слов народа и верное их сочетанье для передачи мыслей своих. Наречие, взявшее верх над прочими, сродными наречиями, зовут языком;

Способность или возможность говорить. Немой без языка;

Слова, а более постановка и связь их, образ, способ выраженья, свойственный кому лично. Язык Пушкина, Крылова…;

Строй, слог и самый выбор слов, при различном их образовании, глядя по предмету, о коем говоришь и по принятому обычаю. Язык книжный, высокий, строгий; язык разговорный, простонародный…»

Кроме того, конечно, сохраняется значение язык «народ» («чужой народ, иноверцы, иноплеменники») и «язычники, идолопоклонники» [Там же: 675].

Обращаем внимание на то, что все эти значения будут переосмысляться в современных словарях литературного языка, причем главным добавлением, конечно, станет осознание языка как системы знаков. В то же время «уйдет» очень многое из мелких значений языка, связанных с отдельными предметами народного быта.

Термин слово в Словаре В. И. Даля сохраняет все предыдущие исторические значения и получает развернутые и точные определения: «СЛОВО – исключительная способность человека выражать гласно мысли и чувства свои; дар говорить, сообщаться разумно сочетаемыми звуками; словесная речь. Человеку слово дано, скоту немота. Слово есть первый признак сознательной, разумной жизни.

Сочетанье звуков, составляющее одно целое, которое означает предмет или одно понятие. Слова, означающие предмет, называются существительными.

– Разговор, беседа;

– Речь, проповедь, сказание» [Там же: 222].

Характерны соотнесения обоих терминов с науками – их определения показывают, что после середины XIX века произошло существенное разделение словесных наук и лингвистики:

«Слово – словесный… Словесные науки, ведущие к изучению слова, речи, правильного и изящного языка» [Там же: 223];

«Язык – языковеденье, языкознание – ср. филология и лингвистика, изучение древних или живых языков» [Там же: 675].

Конечно, в науке XIX века нет и намека на речеведческие науки или науки о речи. Описание термина речь начато сопоставлением с термином речение. Вот как выглядят эти определения у В. И. Даля:

– «РЕЧЕНЬЕ ср. РЕЧЬ – слово, изреченье, выраженье;

– Речь, что-либо выраженное словами, устно или на письме; предложенье, связные слова, в коих есть известный смысл;

– Говор, высказываемое кем-либо.


Еще от автора Владимир Иванович Аннушкин
История русской риторики

Хрестоматия по истории русской риторики включает многие впервые публикуемые материалы рукописных риторик XVII‑XVIII вв., а также ставшие библиографической редкостью учебники XVIII – первой половины XIX в. Историко-филологический комментарий позволяет познакомиться с биографиями и творчеством основных ученых-риторов, профессоров академий и университетов.Хрестоматия может быть полезна учителям-словесникам, преподавателям риторики в средней школе, а также специалистам-филологам.


Рекомендуем почитать
Уфимская литературная критика. Выпуск 4

Данный сборник составлен на основе материалов – литературно-критических статей и рецензий, опубликованных в уфимской и российской периодике в 2005 г.: в журналах «Знамя», «Урал», «Ватандаш», «Агидель», в газетах «Литературная газета», «Время новостей», «Истоки», а также в Интернете.


Отнимать и подглядывать

Мастер короткого рассказа Денис Драгунский издал уже более десяти книг: «Нет такого слова», «Ночник», «Архитектор и монах», «Третий роман писателя Абрикосова», «Господин с кошкой», «Взрослые люди», «Окна во двор» и др.Новая книга Дениса Драгунского «Отнимать и подглядывать» – это размышления о тексте и контексте, о том, «из какого сора» растет словесность, что литература – это не только романы и повести, стихи и поэмы, но вражда и дружба, цензура и критика, встречи и разрывы, доносы и тюрьмы.Здесь рассказывается о том, что порой знать не хочется.


Властелин «чужого»: текстология и проблемы поэтики Д. С. Мережковского

Один из основателей русского символизма, поэт, критик, беллетрист, драматург, мыслитель Дмитрий Сергеевич Мережковский (1865–1941) в полной мере может быть назван и выдающимся читателем. Высокая книжность в значительной степени инспирирует его творчество, а литературность, зависимость от «чужого слова» оказывается важнейшей чертой творческого мышления. Проявляясь в различных формах, она становится очевидной при изучении истории его текстов и их источников.В книге текстология и историко-литературный анализ представлены как взаимосвязанные стороны процесса осмысления поэтики Д.С.


Поэзия непереводима

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Литературное произведение: Теория художественной целостности

Проблемными центрами книги, объединяющей работы разных лет, являются вопросы о том, что представляет собой произведение художественной литературы, каковы его природа и значение, какие смыслы открываются в его существовании и какими могут быть адекватные его сути пути научного анализа, интерпретации, понимания. Основой ответов на эти вопросы является разрабатываемая автором теория литературного произведения как художественной целостности.В первой части книги рассматривается становление понятия о произведении как художественной целостности при переходе от традиционалистской к индивидуально-авторской эпохе развития литературы.


Вещунья, свидетельница, плакальщица

Приведено по изданию: Родина № 5, 1989, C.42–44.