Основы реальности. 10 фундаментальных принципов устройства Вселенной - [62]

Но эта «подрывная деятельность» в самом деле дает нам гораздо больше. Древо научного познания приносит такие обильные и восхитительные плоды, что может отбить вкус всех прочих. Ненаучная литература может показаться устаревшей, ненаучная философия — глупой, ненаучное искусство — бессодержательным, ненаучные традиции — бессмысленными, и, конечно же, ненаучная религия — абсурдной. В раннем подростковом возрасте, когда я только увлекся современной наукой, у меня возникло именно такое ощущение.

Если бы за научные знания нужно было заплатить столь болезненным сужением жизненного кругозора, многие справедливо сочли бы цену слишком высокой. К счастью, никто не требует такой ужасной платы.

Наука объясняет многие важные вещи о том, как мир устроен, но не утверждает, каким он должен быть, и не запрещает представлять его в воображении иным. Наука богата прекрасными идеями, но ею не исчерпывается все прекрасное. Она предлагает плодотворный способ познания физического мира, но не всеобъемлющее руководство по жизни.

Поразмыслив, я начал ценить эти факты и все глубже чувствовать их правильность.

Итак, ребенок из нашего предисловия вырос. Он может прийти к пониманию фундаментальных выводов, которые наука, используя свой радикально-консервативный метод, сделала относительно физического мира. Он готов вернуться к отправной точке своего путешествия по реальности и взглянуть на нее по-новому — через призму добытых знаний. В некотором смысле он может решить родиться заново. Это непростой выбор. Он болезненный, но неизбежный. В книге я осветил фундаментальные научные принципы. Их свидетельства неопровержимы и неоспоримы. Отрицать их нечестно. Игнорировать их глупо.

И вот наш бывший малыш пересматривает разделение мира на внутренний и внешний. Наука многое рассказала ему о материи. Он уже знает: материя состоит из нескольких строительных блоков, свойства и поведение которых мы хорошо понимаем. И он знает, что ученые и инженеры благодаря этим знаниям создают потрясающие вещи. Его iPhone позволяет мгновенно выходить на связь с друзьями в разных точках мира и получать доступ к любой накопленной человечеством информации. А в фотографиях, аудио и видео он может сохранять воспоминания, которые иначе бы унес неумолимый поток времени.

Он также узнал, что некоторые особые объекты — например, он сам и другие люди — сделаны из той же материи, что и остальной мир. Теперь он может понять многие особенности живых существ, прежде остававшиеся тайной, — например, то, как они получают энергию (метаболизм), размножаются (наследственность) и чувствуют окружающий мир (восприятие). Молекулы — а в конечном счете кварки, глюоны, электроны и фотоны — делают возможными эти сложные процессы, которые материя может реализовать в соответствии с законами физики. Не более и не менее. Это понимание не умаляет величия жизни — напротив, умножает величие материи.

В свете всего этого в соответствии с радикально-консервативным подходом было бы естественно принять гипотезу, которую великий биолог Фрэнсис Крик[142] назвал «ошеломительной»: наш разум со всеми его особенностями — «не более чем поведение огромной совокупности нервных клеток и связанных с ними молекул». Это утверждение равносильно распространению метода анализа и синтеза Ньютона на мозг, что и делают нейробиологи-экспериментаторы. И хотя наше понимание работы мозга все еще неполно, до сих пор ни в одном из тысяч тончайших экспериментов эта стратегия не подвела. Никто не сталкивался с умственной деятельностью биологических организмов, не связанной с физическими явлениями в их телах и мозге. И даже в самых тонких экспериментах ученым никогда не приходилось делать поправки, связанные с тем, что думали находящиеся поблизости люди. Исходя из сегодняшнего нашего понимания, любые факты, противоречащие «ошеломительной гипотезе» Крика, вызвали бы недоумение.

При таком подходе разделение воспринимаемого мира на внутренний и внешний начинает казаться несостоятельным. Для младенцев это разделение — полезное открытие, а для взрослых — удобное эмпирическое правило. Но наука говорит, что в конечном счете существует только один мир. В материи — в нашем ее понимании — есть место и для разума. Она также может быть вместилищем внутренних миров, в которых он обитает.

В этом цельном взгляде есть и величественная простота, и странная красота. Мы должны рассматривать себя не как уникальные объекты («одушевленные существа»), не связанные с физическим миром, а, скорее, как упорядоченные динамические структуры материи. Эта точка зрения непривычна. Если бы ее не подкрепляли так убедительно фундаментальные научные свидетельства, она могла бы показаться надуманной. Но в ней есть огромное достоинство — она истинна. И если ее раз понять и принять, откроется путь к освобождению сознания. Альберт Эйнштейн сформулировал это как своего рода кредо:

Человек — часть целого, называемого Вселенной, часть, ограниченная во времени и пространстве. Он ощущает себя, свои мысли и чувства как нечто отделенное от всего остального мира, что является своего рода оптическим обманом его сознания. Этот оптический обман — своего рода тюрьма для нас <…>.