Основы международного корпоративного налогообложения - [441]

Для признания лица фактическим получателем дохода (бенефициарным собственником) недостаточно лишь правовых оснований для непосредственного получения дохода. Получатель дохода должен быть также и непосредственным выгодоприобретателем: он должен получать выгоду от дохода и определять его дальнейшую экономическую судьбу.

Удержание налоговым агентом налога по ставке 20 % не исключает возможности подачи бенефициарными собственниками процентных доходов заявлений на возврат сумм налога в налоговый орган (при наличии у них права на возврат таких сумм) согласно пп. 2 и 4 ст. 312 НК РФ.

Была рассмотрена ситуация, когда российский заемщик получает денежные средства от иностранной компании – доверительного управляющего фидуциарных депозитов. Примечательно, что суд посчитал, что отсутствие у налогового агента информации о клиентах банка-кредитора ввиду применения требований о банковской тайне не является основанием для квалификации иностранного кредитора в качестве фактического получателя дохода. Положения соглашения не могут применяться, если доход выплачивается иностранному банку, осуществляющему функции агента или номинального держателя, если только российская компания не докажет, что заемные денежные средства были 1) предоставлены кредитором из собственных средств банка-кредитора и 2) непосредственно не направлены на выплату третьим лицам.

Дело ПАО «Газпромбанк»[1880]

В данном деле рассматривалась ситуация, в которой налоговый орган квалифицировал накопленный купонный доход как проценты, полученные иностранными организациями, и посчитал, что сумма накопленного купонного дохода в составе цены покупки облигаций является процентным доходом и должна облагаться по правилам, установленным в п. 1 ст. 309 НК РФ для пассивных доходов. Поскольку адресаты выплат не предоставили документы, подтверждающие их фактическое право на доход, положения соглашений об избежании двойного налогообложения не были применены. Согласно позиции налогового органа, иностранные компании – продавцы выступали либо в качестве агентов, либо в качестве брокеров, действуя в интересах третьих лиц.

Фабула дела сводилась к следующему: российские организации – эмитенты выпускали через SPV, которые, в свою очередь, приобретали иностранные организации. Впоследствии данные еврооблигации приобрело ПАО «Газпромбанк», которое уплачивало продавцам стоимость ценных бумаг и накопленный купонный доход. При таких выплатах банк считал, что купонный доход не являлся доходом от источников в РФ, поскольку облигации выпущены иностранными организациями (SPV). Однако суд указал, что фактически обязанным лицом по данным еврооблигациям были российские заемщики, в интересах которых первично выпускались указанные еврооблигации. При этом суд первой инстанции согласился с мнением налогового органа о том, что SPV – «технические эмитенты», в связи с чем они должны «игнорироваться» для целей налогообложения. На момент завершения книги дело подлежало рассмотрению в вышестоящих судебных инстанциях.

Дело ПАО «Северсталь»[1881]

Данное дело примечательно тем, что впервые в российской судебной практике налоговый орган подробно обосновал отсутствие фактического права на доход в виде дивидендов у кипрских компаний, а суд согласился с данной позицией. Ранее российская практика применения концепции бенефициарного собственника была сосредоточена в основном на выплатах процентов и роялти.

Фабула дела сводилась к следующему: ПАО «Северсталь» в 2011 году выплатила около 7 млрд. руб. своим акционерам – четырем кипрским компаниям. В ходе проведения налоговой проверки инспекцией было установлено, что впоследствии данные доходы выплачивались в виде дивидендов или были направлены на погашение займов аффилированных компаний, расположенных на БВО. Таким образом налоговый орган посчитал, что кипрские компании не имели «фактического права на дивиденды», и соответственно, не имели права на применение льготных налоговых ставок, установленных пунктом 2 статьи 1 °Cоглашения об избежании двойного налогообложения от 05.12.1998 с Кипром (в редакции Протокола от 07.10.2010). К выплатам в виде дивидендов вместо 5 % налоговым органом была применена общая налоговая ставка 15 %, предусмотренная статьей 284 НК РФ.

Основными доводами налогового органа в пользу отказа от применения пониженной ставки по статье 1 °Cоглашения был транзитный характер перечислений и технический характер деятельности кипрских компаний, отсутствие иной деятельности кроме получения и перевода денежных средств и подконтрольность всей деятельности данных компаний ПАО «Северсталь». Позиция налогоплательщика заключалась в том, что в рассматриваемом периоде (2010–2011 гг.) в российском налоговом законодательстве не были закреплены критерии определения бенефициарного собственника, а кипрские холдинговые компании группы являлись юридическими собственниками акций, а также не имели никаких ограничений по распоряжению полученными доходами, вели самостоятельную деятельность.

Изучив финансовую отчетность кипрских компаний, суд установил, что они не обладали иным имуществом или активами кроме акций ПАО «Северсталь», а также не вели предпринимательскую деятельность на Кипре, что подтверждало их «техническую» роль. Кроме того, суд исследовал уставы кипрских компаний, из которых прямо следовали установленных в них ограничения по правам распоряжения этим единственным финансовым активом: фактически отчуждение этих акций было возможно только в адрес аффилированных компаний, входящих в группу компаний ПАО «Северсталь». Причем директора компаний не были вправе самостоятельно принимать решения о выбытии акций. Такие решения могли только одобряться конечной материнской компанией, расположенной на Британских Виргинских островах (БВО).