Основы флирта с обнаженным оборотнем - [84]

– О таком предложении я и мечтать не смела. Но это было бы нечестно для всех нас.

Алан кивнул и стиснул зубы от разочарования.

– Я понимаю. – Он встал и тут же неловко плюхнулся рядом со мной. – Знаешь что? Нет, не понимаю. Купер ушел. Его уже несколько недель где-то носит, Мо. Он слишком эгоистичен или ленив, чтобы прийти и разобраться в ваших отношениях. Почему ты намерена ждать, когда он соизволит вернуться и решить хочет ли этого ребенка? Почему ты позволяешь так обращаться с собой?

– Не твое дело, Алан. Не ругай Купера, потому что зол на меня. Ты мой друг и совсем не такой.

Он с грозным видом снова поднялся и встал напротив меня в боевую стойку.

– Отлично, тогда, как твой друг, я скажу, что ты тратишь время на человека, который тебя недостоин. Ужасно видеть тебя такой бледной и несчастной. Ты вся искрилась жизнью, когда приехала в Гранди. Я хочу, чтобы ты вновь обрела этот свет, ведь именно благодаря ему я и влюбился в тебя с первого взгляда.

– Алан, не надо. Я не могу ответить тебе взаимностью. Мои чувства... это моя головная боль. Мне жаль, что тебе неприятно видеть меня такой, но я справлюсь. Пожалуйста, не злись на меня или на Купера. Ты один из моих лучших друзей в этом городе, и я не хочу тебя потерять. Но все равно не могу позволить тебе говорить о Купере таким тоном. Прости.

– Нет, я все понял, – пробурчал Алан, горестно стиснув рот. – Как ты и сказала, мои чувства это моя головная боль.

Он нахлобучил кепку и взял свои ключи. Но, увидев мой несчастный, потерянный вид, смягчился и поцеловал в щеку.

– Прости, – прошептала я.

– Если тебе что-то понадобится, что угодно, звони. Я достаточно насмотрелся на своих беременных сестер и прошел хорошую подготовку. Даже если тебе в два часа ночи захочется соленых крекеров, звони не раздумывая, хорошо?

Я кивнула. Алан легонько обнял меня и вышел.

Услышав, как хлопнула дверь, я вздохнула и потерла лицо.

– С этим разобрались.

Я собрала грязные тарелки и вылила вино в раковину. Включив душ, подставила под жесткие струи воды шею и плечи, которые, казалось, окаменели после первого поцелуя Алана. Как же получилось, что все так быстро пошло наперекосяк? Для меня не новость, что Алан проявлял ко мне интерес, но, на мой взгляд, я ясно давала понять, что недоступна. Я поймала себя на том, что разбираю каждую незначительную деталь этого вечера, все, что я говорила и делала, пытаясь найти зацепку, которую Алан мог истолковать, как зеленый свет. Может быть, прежде всего, не следовало впускать его в дом? Наверное, стоило его игнорировать, когда Купер ушел, чтобы сразу пресечь подобные мысли?

Когда горячая вода закончилась, я достала из шкафа одну из рубашек Купера, завернулась в его запах и поймала свое отражение в зеркале. Глаза – красные и опухшие от слез. Лицо — белое, как бумага. Я напоминала мстительное призрачное существо из азиатского фильма ужасов.

– Жалкая картина, – проворчала я и, стянув с кровати стеганое одеяло, поплелась на крыльцо. Там уселась в кресло–качалку, которое выбирали мы с Купером и стала разглядывать небо. Бледный, серебристый свет полной луны стелился по двору и деревьям. Воздух был мягким и теплым, насколько это возможно ночью на Аляске. Оскар нес караул у моих ног, выслеживая диких белок. Я старалась направить мысли в приятное русло. Закрыв глаза, слушала шелест деревьев и думала о ночевке под звездами в том ужасном походе. Чем больше подробностей вспоминала, тем реальнее становилась картина. Я сосредоточилась на запахе расплавленного маршмеллоу и дыма горящих поленьев. Ощущала обнимающие меня сильные руки и тепло костра. Услышала, как ветки потрескивают на огне.

А потом еще кое-что.

Я распахнула глаза. Мне не почудилось. Я действительно это слышала. Я вскочила, и одеяло упало, обвившись вокруг ног.

– Купер? – позвала я.

На мгновение показалось, что я ошиблась, что его присутствие — плод моего воображения, милая сказочка, которую я внушила себе, чтобы облегчить страдания. Я боялась, что там в лесу, прячется кто-то другой — тот, кого опасался Купер. А я стояла здесь совсем беззащитная в одной лишь рубашке и нижнем белье.

В отдалении послышался топот лап; низкая поросль хлестала приближавшееся ко мне существо. Я увидела, как отблеск лунного света отразился в сине-зеленых глазах, а потом увидела и лицо. Размытое превращение волка в человека больше не пугало. Это такая же неотъемлемая часть его, как улыбка или гладкая золотистая кожа, которая отчетливо виднелась в бледном свете луны, когда он вышел из леса.

Я устремилась навстречу. Уж не знаю, на что Купер рассчитывал, но явно не на правый хук в челюсть. А дальше все произошло одновременно. Я крикнула «ой!» и затрясла ушибленным кулаком. Купер взвыл и схватился за лицо. Я задействовала здоровую руку, чтобы Купер вопил по заслугам.

– Недоумок! – бранилась я. – Не могу поверить, что ты сотворил такое! Как ты мог?

Я снова и снова хлестала его по плечам и груди, приговаривая:

– Дурак! Кретин! Тупица! Идиот! Оборотень!

Он терпеливо сносил побои, пока я не выдохлась и не уткнулась в его шею. Тогда он поднял меня и понес домой, бормоча извинения и осыпая поцелуями мои щеки, подбородок и губы.