Основы философии - [2]
Первый пример: концепция идей. Представьте себе, что вы оказались в затруднительном положении. Вам хочется помочь себе самому или друзьям, знакомым, может быть, даже своему народу. Но как это сделать? Ситуация не разрешается простым образом, необходимы какие-то определенные усилия. Мы ведем себя как искатели. Чего? Идеи. Нужна идея! Причем не любая, а именно та, которая позволит продуктивно действовать и жить. Вопрос об идее — философский вопрос. Впервые это поняли уже упоминавшийся Платон и его великий учитель Сократ. Они первыми разработали оригинальную концепцию идей. Идеи выступают смыслом всех явлений, с которыми сталкивается человек. Концепция идей имела величайшее, поистине эпохальное значение. Она стимулировала развитие наук и искусств, во многом определила характерные черты современной цивилизации.
Концепция идей имеет философское содержание. В данном случае это означает, что она соотносится с любыми идеями и особенно с теми, которые, будучи максимально действенными, пронизывают всю сферу бытия человека.
Идеи выражаются в языке отдельными предложениями и их совокупностями. Предложения могут быть как вопросительными, так и повествовательными или повелительными. Разумеется, не всякое предложение прямо и непосредственно выражает содержание именно философской идеи. Рассмотрим, например, три предложения:
1. Квадрат гипотенузы прямоугольного треугольника равен сумме квадратов катетов (кстати, это утверждение носит имя того самого Пифагора, который придавал слову «философия» особое значение).
2. Кит — это, как и человек, млекопитающее.
3. Идеи связаны между собой.
Первое предложение относится к сфере математики, точнее геометрии. Второе предложение принадлежит биологии, точнее зоологии. Только третье предложение имеет очевидное философское содержание, здесь речь идет о любых идеях.
Философское — значит максимально универсальное, всеохватное, основательное, фундаментальное, существенное.
Второй пример: концепция ответственности. В наши дни много говорят о свободе. Но не любая свобода приемлема. Причем речь идет не только о том, чтобы поставить заслоны действиям различного рода экстремистов и тех, кого справедливо называют преступниками. Перед каждым человеком встает вопрос о согласовании своих действий с интересами других. Иначе говоря, мы ставим вопрос об ответственности. Только теперь, в конце XX века, выявлено, что ответственным надо быть во всех делах, в науке, искусстве, на производстве, в общественной и индивидуальной жизни. Но это и означает, что концепция ответственности приобрела философское значение. Над ее разработкой энергично работают философы всех развитых стран.
Оба приведенных примера показывают, что философия не стоит на месте. И две с половиной тысячи лет назад, и сейчас философия, как и все ценное в жизни людей, есть результат самоотверженной работы энтузиастов. Философские звезды среди нас, они озаряют нас светом философствования.
Продолжим разговор о специфике философии. В этой связи очень показательно умение некоторых людей формулировать суть философии кратко, ярко, нескучно. Немецкий философ Кант вопрошал: Что я могу знать? Что я должен делать? На что я смею надеяться? Что такое человек? Это все философские вопросы, ибо наиболее полные ответы на них можно получить исключительно в философии. Шукшинское «Что с нами происходит?» и извечное российское «Что делать?» опять же относятся к сфере философии. Равно как и знаменитое изречение Шекспира, вложенное в уста Гамлета: «Быть — или не быть?»…
Философия — это обостренно совестливое отношение человека к окружающему его миру.
Краткость — сестра таланта, но не его гарантия. В философии высоко ценится умение кратко, емко, выразительно сформулировать проблему либо ее решение. Выдающийся русский философ А.Ф. Лосев подчеркивал, что до тех пор, пока он не в состоянии выразить одним предложением суть философской проблемы, она остается для него неразрешенной. Лосев прав, его умонастроение заслуживает одобрения. В нашем случае это означает, что мы должны там, где это уместно, стремиться к коротким, лаконичным определениям. Однако следует иметь в виду одно важное обстоятельство. Та краткость, которую мы приветствуем, непременно включает основательность, точность, тщательность в формулировках, их обоснованность, соответствие фактам. Если всего этого нет, то краткость никакая не сестра таланта, а его прямая противоположность. Мы приходим к выводу, что краткие философские определения при правильном, а не поверхностном философствовании должны дополняться многозвенными, предложение за предложением, рассуждениями.
Но как «попасть в цель» в философских определениях, как подобрать, обнаружить точное, правильное слово? Искать это слово, размышлять и дерзать. Когда цель близка, то полезно сопоставлять значения близких по смыслу слов. Так происходит словесная пристрелка. Разъясним это на примере определения своеобразия философии.
Выше мы отмечали, что философия имеет дело с главными
Излагается история мировой и отечественной философской мысли. Освещаются современные проблемы философии человека, общества, истории, науки и техники. Раскрываются основные понятия и методы философских исследований. Содержание и структура учебника соответствуют требованиям государственного образовательного стандарта и доработаны в соответствии с опытом использования в процессе обучения пробного издания (выпущенного Обнинским институтом атомной энергетики в 1994 г.).Предназначен для студентов высших учебных заведений.
Спиноза (как и Лейбниц с Ницше) был для Делёза важнейшим и его любимейшим автором. Наряду с двумя книгами Делёз посвятил Спинозе курс лекций, прочитанных в 1978–1981 годы (первая лекция была прочитана 24 января 1978 года, а остальные с ноября 1980 по март 1981 года). В этом курсе Делёз до крайности модернизирует Спинозу, выделяя нужные для себя места и опуская прочие. На протяжении всех лекций Делёз анализирует, на его взгляд, основные концепты Спинозы – аффекцию и аффект; тему свободы, и, вопреки расхожему мнению, что у Делёза эта тема отсутствует, – тему смерти.
Опубликовано в журнале: «Звезда» 2017, №11 Михаил Эпштейн Эти размышления не претендуют на какую-либо научную строгость. Они субъективны, как и сама мораль, которая есть область не только личного долженствования, но и возмущенной совести. Эти заметки и продиктованы вопрошанием и недоумением по поводу таких казусов, когда морально ясные критерии добра и зла оказываются размытыми или даже перевернутыми.
Почему одни страны развиваются быстрее и успешнее, чем другие? Есть ли универсальная формула успеха, и если да, какие в ней переменные? Отвечая на эти вопросы, автор рассматривает историю человечества, начиная с отделения человека от животного стада и первых цивилизаций до наших дней, и выделяет из нее важные факты и закономерности.Четыре элемента отличали во все времена успешные общества от неуспешных: знания, их интеграция в общество, организация труда и обращение денег. Модель счастливого клевера – так называет автор эти четыре фактора – поможет вам по-новому взглянуть на историю, современную мировую экономику, технологии и будущее, а также оценить шансы на успех разных народов и стран.
В книге представлен результат совместного труда группы ученых из Беларуси, Болгарии, Германии, Италии, России, США, Украины и Узбекистана, предпринявших попытку разработать исследовательскую оптику, позволяющую анализировать реакцию представителя академического сообщества на слом эволюционного движения истории – «экзистенциальный жест» гуманитария в рушащемся мире. Судьбы представителей российского академического сообщества первой трети XX столетия представляют для такого исследования особый интерес.Каждый из описанных «кейсов» – реализация выбора конкретного человека в ситуации, когда нет ни рецептов, ни гарантий, ни даже готового способа интерпретации происходящего.Книга адресована историкам гуманитарной мысли, студентам и аспирантам философских, исторических и филологических факультетов.
Книга посвящена интерпретации взаимодействия эстетических поисков русского модернизма и нациестроительных идей и интересов, складывающихся в образованном сообществе в поздний имперский период. Она охватывает время от формирования группы «Мир искусства» (1898) до периода Первой мировой войны и включает в свой анализ сферы изобразительного искусства, литературы, музыки и театра. Основным объектом интерпретации в книге является метадискурс русского модернизма – критика, эссеистика и программные декларации, в которых происходило формирование представления о «национальном» в сфере эстетической.
Книга содержит собрание устных наставлений Раманы Махарши (1879–1950) – наиболее почитаемого просветленного Учителя адвайты XX века, – а также поясняющие материалы, взятые из разных источников. Наряду с «Гуру вачака коваи» это собрание устных наставлений – наиболее глубокое и широкое изложение учения Раманы Махарши, записанное его учеником Муруганаром.Сам Муруганар публично признан Раманой Махарши как «упрочившийся в состоянии внутреннего Блаженства», поэтому его изложение без искажений передает суть и все тонкости наставлений великого Учителя.