Основы духовной жизни - [2]

Все, все, что гибелью грозит,

Для сердца смертного таит

Неизъяснимы наслажденья —

Бессмертья, может быть, залог!

И счастлив тот, кто средь волненья

Их обретать и ведать мог.

Но эта бравада – лишь крик отчаяния, потому что за чумным пиром неизбежно следует гибель, а Маркел действительно побеждает смерть, приближаясь ко Христу. Со смертью примириться нельзя, но победить ее можно. И это – самое главное, что должно остаться в душе христианина, когда он сталкивается с проблемой смерти и умирания.

Ни Маркел, ни председатель чумного пира со смертью не мирятся; оба с ней борются, при этом один побеждает, а другой терпит поражение. Председатель погибает, потому что он – со смертью, которой может противопоставить лишь свою гордыню и отчаяние, а Маркел побеждает, потому что он к Богу переходит, он соприкоснулся с жизнью настоящей, истинной, вечной.

Что же нам сделать, чтобы приучить себя к памяти смертной, к тому, чтобы радоваться каждому дню? Наши подвижники советовали каждый день проживать как последний, когда мы последний раз смотрим на солнце, последний раз смотрим в глаза маме или даже просто последний раз вкушаем пищу, – с какой благодарностью, с каким благоговением мы можем все это делать!

У митрополита Сурожского Антония [3] есть замечательная лекция «О смерти». Владыка рассказывает о том, как умирала его мать. Она угасала в течение целого года, и это была самая счастливая пора их отношений, потому что каждый день они встречались как в последний раз, стараясь подарить друг другу максимум нежности, любви и заботы.

Можно попробовать постоянно напоминать себе об этом, когда мы раздражаемся, завидуем, ленимся, когда мы стремимся к чему-то такому, что может повредить нашей душе. Когда нас обуревает гнев, обида, злоба и осуждение и нам так тяжело бывает простить, давайте подумаем о том, что, может быть, мы в последний раз видим этого человека и у нас осталась последняя возможность полюбить его.

О совести

Обратимся к поучению аввы [4] Дорофея, называющемуся «О совести», но сначала поговорим о свободе. В первом томе «Добротолюбия» преподобный Антоний Великий говорит о том, что по-настоящему свободен не тот, кто свободен по своему естеству, не тот, кто богат или знатен, потому что такие люди часто становятся рабами чувственных страстей. Истинную свободу души «составляют чистота и презрение привременного».

К сожалению, в наши дни слово «свобода» настолько девальвировалось, почти полностью утратив свой изначальный христианский смысл, что даже значение его коренным образом изменилось. К сожалению, такова судьба многих слов в современном мире. Например, достаточно составить сочетание двух прекрасных слов: «свобода» и «любовь», как получится «свободная любовь» – эвфемизм слова «блуд», не имеющего ни малейшего отношения ни к любви, ни к свободе.

Однажды, беседуя с подростками, я задал им, казалось бы, очень простой вопрос:

– Ребята, а что ограничивает вашу свободу?

Они по простоте душевной принялись отвечать:

– Конечно же, родители.

– А еще что? – продолжаю я допытываться.

– Ну, как «что»? Школа…

– А вообще, какие факторы могут ограничивать свободу человека?

Началось перечисление: «отсутствие денег…», «правила поведения в обществе…», «законы…», «обязанности, которые человек должен выполнять…». Наконец, дошли до того, что «совесть ограничивает свободу человека…».

Тогда я попросил их:

– А теперь набросайте портрет свободного человека. Каким он вам представляется? Кто он? Тот, кто отвергает своих родителей, поскольку они ему мешают? Тот, кто стремится раздобыть деньги любым путем и таким образом обрести свободу? Тот, кто способен преступить закон, потому что закон мешает ему чувствовать себя свободным?

И так далее и тому подобное… В общем, портрет получился достаточно устрашающим, и на вопрос: «Хотели бы вы дружить с таким человеком?» – дети категорически ответили: «Нет!»

Что же представляет собой совесть, ограничивающая нашу свободу? Попробуем подобрать какие-нибудь синонимы к этому слову. Весть от Господа? Нравственный закон? Голос Божий, звучащий в человеке? а кто в Евангелии назван голосом Божиим, гласом вопиющего в пустыне (Мф. 3: 3)?

Святой Иоанн Предтеча – совесть одушевленная – призывает всех нас: Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное (Мф. 3: 2).

Авва Дорофей учит: «Когда Бог сотворил человека, то Он всеял в него нечто божественное, как бы некоторый помысл, имеющий в себе, подобно искре, и свет, и теплоту; помысл, который просвещает ум и показывает ему, что доброе и что злое: сие называется совестью, а она есть естественный закон».

Об этом пишет и апостол Павел: Те, которые, не [имея] закона, согрешили, вне закона и погибнут; а те, которые под законом согрешили, по закону осудятся (потому что не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут, ибо, когда язычники, не имеющие закона, по природе законное делают, то, не имея закона, они сами себе закон: они показывают, что дело закона у них написано в сердцах, о чем свидетельствует совесть их и мысли их, то обвиняющие, то оправдывающие одна другую) (Рим. 2: 12–15).

Совесть – категория универсальная для всех людей, а вот их представления о законах могут и различаться. Мы отождествляем совесть не с человеческими законами, а с естественным законом Божиим, который находится внутри нас. Голос Божий – это голос свободы в человеке. Бог и есть сама Свобода, совершенная и абсолютная Свобода.