Основной рубеж - [32]

— Сука!!! Корова жирная!!! Ангелина пораженно глядела на капитана, а он глубоко вздохнул и улыбнулся.

— Ну ты силен, парень, — сказала матушка Делон. — Может, ты скажешь, кто научил тебя таким трюкам?..

— Конечно, ведь эти сведения спасут мою жизнь, — нахально заявил Эббот.

— Ты можешь знать его имя, но это не значит, что ты и твой подчиненный выйдут отсюда живыми. — Матушка Делон подошла к столу и положила на него автомат. Затем села на стоявший у стены стул и снова обратилась к Эбботу:

— Ты даже не представляешь, как много могут знать некоторые люди, выдающие себя за друзей. Но я умею развязывать языки. Помнится, один из них знал мое настоящее имя и кое-что из моей жизни. Это были такие интимные моменты, что я поняла: он не мог почерпнуть их в моем досье. Их там попросту не было.

— Это были «парни из колледжа»?.. — спросил Эббот.

— Ты так говоришь, будто не имеешь к ним никакого отношения. — Матушка посмотрела на Эббота долгим взглядом и добавила:

— Если признаетесь сразу, обещаю, что застрелю вас одним выстрелом. Это очень легкая смерть…

Она произнесла это таким будничным тоном, словно объясняла работнице, как нужно намазывать маслом поднос. У Эббота мелькнула мысль, что от долгой «консервации» матушка Делон свихнулась и теперь убивает всех подряд.

— Ваше кодовое имя Пикаш, мадам. Вы находитесь в консервации уже четырнадцать лет. Застонал пришедший в сознание Форенсен.

— Дай ему воды, — приказала хозяйка Ангелине, и та поднялась на кухню.

— Об этой девушке в конторе ничего не известно, — сказал Эббот.

— Да, это моя личная инициатива, — улыбнулась Пикаш. — Ну, давай дальше, выкладывай свои карты. Посмотрим, много ли в них козырей.

— Мой начальник полковник Риндзаи. Вы должны его знать…

— Я его помню, — кивнула хозяйка. — Дальше…

— Ну, я знаю пароли. Новый и старый, но для вас это, наверное, не аргумент?

— Не аргумент, — согласилась мадам.

— На окраине города у нас с коллегой остался тайник. Там наши удостоверения, местная рация и мобильное устройство для связи с полковником Риндзаи. Но, к сожалению, сейчас этот канал связи не работает. Поэтому я и прибегнул к крайнему варианту — решил побеспокоить вас.

— Почему прервалась связь?

— Канал поддерживался с помощью пограничной станции, но несколько часов назад наш человек на станции был уничтожен. Пошлите Ангелину к тайнику, и тогда вы увидите наши удостоверения.

В это время работница спустилась в подвал со стаканом воды. Форенсен сделал пару глотков и кивнул в знак благодарности. Затем перевел взгляд на капитана Эббота и произнес.

— Вы отлично выглядите, сэр.

— Спасибо, Бен.

— Эй, — обратился Бен к хозяйке, — а почему не бьют этого белого парня? Вы что, расисты?

— Отдохни, — сказала ему Ангелина тоном, которым говорят «заткнись».

— Как ни странно… Как там тебя зовут?

— Капитан Эббот, мадам.

— Как ни странно, я склонна поверить вам, ребята, но такое случалось и раньше. — Пикаш помолчала несколько секунд, а потом спросила:

— Ты помнишь, когда Риндзаи был еще майором, с ним работали Ламберт и Коши? Они тогда тоже носили майорские погоны. Скажи мне, какие он им давал клички?

— Должен вас поправить, мадам. Когда Риндзаи был майором, Ламберт находился у него в подчинении в чине капитана. Когда Ламберт получил майорские погоны, Риндзаи уже стал подполковником. А Коши никогда не работал с Риндзаи, он только проходил в его отделе практику, будучи молодым лейтенантом, поэтому никак не мог носить майорские погоны одновременно с Риндзаи. После стажировки он работал в отделе статистики И Риндзаи никакой клички ему не давал. По крайней мере, мне об этом ничего не известно А вот Ламберта он частенько называл Долгоносиком. Одно только мне непонятно, мадам. Если вы обо всем этом знаете, то я вас должен был помнить…

— Окей, ребята. Экзамен сдан. Добро пожаловать в гости к матушке Делон. Ангелина, развяжи их.

Работница освободила пленников, нисколько не удивляясь такому обороту дела. Все четверо поднялись на кухню и уже там продолжили свой разговор.

— И ты, капитан, ничуть не боялся, что я тебя шлепну?..

— Я слишком много знаю о делах конторы, чтобы не доказать свою подлинность, — улыбнулся Эббот.

— Но в какой-то момент ты подумал, что агент Пикаш свихнулась, ведь так?..

— Признаюсь, мадам, был такой момент, — ответил Эббот.

— Одно мне непонятно, — вмешался Форенсен, — за что тогда били меня?

— Да брось ты вспоминать, — успокоила его матушка Делон, — для такого крепыша, как ты, битье что яблочный пирог, чем больше — тем лучше.

— Благодарю, мадам, только я бы предпочел яблочный пирог.

— Ангелина, у нас остался яблочный пирог? — спросила хозяйка.

— Да, мадам. Он в холодильнике.

— Тогда угости этого блондина, а то он на тебя в претензии… — указала матушка Делон на Форенсена и добавила:

— Это ничего, что он вчерашний, яблочный пирог хранится долго…

— А ваши клиенты, мадам, они не будут беспокоиться, что дверь закрыта? — напомнил Эббот.

— Нет, мы часто открываемся в двенадцать, а сейчас только без четверти. Кто обучил тебя «технике поглощения», Эббот? — Учитель Хаши…

— Хаши?.. А учитель Ло?

— Учитель Ло отошел от дел и передал Хаши всю академию… Некоторые считали, что с уходом старого учителя уйдет и его стиль, однако, как видите, на что-то я еще гожусь.