Основатели и Империя - [35]

– Не знаю… и не уверена, что мне этого хочется, – пожала плечами Байта. – Допустим, придет. Что делать?

Раздался гудок фотосторожа. Байта прошептала одними губами:

– Это Мул!

– Мул? – Магнифико, вытаращив глаза, дрожа, выскочил из кухни.

– Надо открывать, – сказал Торан.

Внешняя дверь открылась, впуская гостей в тамбур. На видеоэкране оказался только один человек.

– Он один, – сказал Торан с явным облегчением и нагнулся к переговорному устройству. – Кто вы такой?

– Сначала впустите меня, потом разберемся, ладно? – пришел ответ.

– Известно ли вам, – голос Торана все еще дрожал, – что, согласно международной конвенции, наш корабль считается территорией Фонда?

– Известно.

– Хорошо, входите, но если я увижу что-нибудь у вас в руках – стреляю без предупреждения. Я хорошо вооружен.

– Согласен.

Торан открыл внутреннюю дверь, снял бластер с предохранителя и положил палец на курок. Раздались шаги, дверь распахнулась, и Магнифико воскликнул:

– Это не Мул! Это просто человек.

«Просто человек» с достоинством поклонился шуту.

– Совершенно верно. Я не Мул, – в руках у него ничего не было. – При мне нет оружия, и я пришел с миром, так что можете отложить свой бластер. У вас нехорошо дрожит рука.

– Кто вы такой? – резко спросил Торан.

– Я имею больше прав задать вам этот вопрос, – холодно произнес незнакомец, – потому что не я, а вы самозванец.

– Что это значит?

– Вы заявляете, что вы гражданин Фонда, в то время как на планете в настоящий момент нет ни одного торговца, который бы выступал под эгидой Фонда.

– Откуда вам это известно?

– Я гражданин Фонда и могу представить соответствующие документы. Есть ли такие документы у вас?

– Мне кажется, вам лучше покинуть мой корабль.

– Я придерживаюсь иного мнения. Если вам известно, как Фонд защищает безопасность своих граждан, – а вам это, наверное, известно, хоть вы и самозванец – вы должны знать, что если я не явлюсь в определенное время на свой корабль, в ближайшую военную базу Фонда будет направлен специальный сигнал, и ваше оружие окажется для вас бесполезным.

Торан в нерешительности молчал, и Байта сказала:

– Отложи бластер, Торан. По-моему, этот человек говорит дело.

– Спасибо, – сказал незнакомец.

Торан положил бластер на стул рядом с собой.

– Надеюсь, теперь вы объясните, кто вы и зачем пришли.

Незнакомец не садился. Он был высок и широк в кости. На суровом лице с жесткими чертами казалась невозможной улыбка.

– Новости, а особенно невероятные, – сказал он, – распространяются очень быстро. На всем Калгане не осталось человека, который бы не знал, что людям Мула плюнули в лицо туристы из Фонда. Услыхав об этом, я удивился, потому что, кроме меня, здесь нет туристов из Фонда. Мы это легко проверяем.

– Кто «мы»?

– Мы. Например, я. Я знал, что вы живете в Ангаре: вы этого не скрывали. У меня есть способ проверить регистрационный журнал и отыскать нужный корабль.

Он резко повернулся к Байте и спросил:

– По рождению вы гражданка Фонда, не так ли?

– Неужели?

– Вы член демократической оппозиции, которую называют подпольем. Не помню вашего имени, но мне знакомо ваше лицо. Вы недавно вышли из организации; вас отпустили потому, что вы не слишком значительный член.

– Вы хорошо осведомлены, – пожала плечами Байта.

– Это правда. Вы бежали с мужчиной. Это, надо полагать, он?

– Мне кажется, мой ответ не будет иметь для вас большого значения?

– Нет, я просто хочу, чтобы мы лучше понимали друг друга. В неделю вашего поспешного отъезда паролем организации было: «Селдон, Хардин и свобода». Главой вашей секции является Порфират Харт.

– Откуда вы все это знаете? – неожиданно разъярилась Байта. – Его арестовали?

Торан попытался отодвинуть Байту за спину, но она высвободилась из его рук и подступила к незнакомцу. Тот невозмутимо продолжал:

– Никто не арестован. Дело в том, что подпольное движение охватывает очень широкий круг людей, многие из которых работают в самых неожиданных местах. Я капитан Хан Притчер из службы информации, член подпольной организации и глава секции.

Помолчав, он добавил:

– Можете мне не верить. Для вас лучше излишняя подозрительность, чем излишняя доверчивость. Впрочем, пора переходить к делу.

– Да, пожалуй, – сказал Торан.

– Позвольте, я сяду? Спасибо, – капитан сел, закинув ногу на ногу и перевесив руку через спинку стула. – Начнем с того, что ваше поведение меня озадачило. Я вижу, что вы не из Фонда, а из какого-то из независимых торговых миров. Впрочем, дело не в этом. Мне любопытно, зачем вы спасли этого клоуна? Вы рисковали жизнью.

– Не могу вам этого сказать.

– Хм… Так я и думал. Если вы ожидаете, что сюда под гром фанфар, барабанов и электрических органов явится Мул – напрасно. Мул не разменивается на подобные мелочи.

– Ах! – одновременно вскрикнули Торан и Байта, а Магнифико, весь обратившийся в слух, радостно вздрогнул.

– Поверьте профессионалу. Я сам пытался войти с ним в контакт, действуя гораздо более тонко, чем вы, но безуспешно. Этот человек не выступает перед публикой, запрещает себя фотографировать или изображать каким-либо другим образом. Его видят лишь самые близкие соратники.

– И этим объясняется ваш интерес к нам? – спросил Торан.