Основание - [55]

— Этот человек болен. Пусть кто-нибудь отведет его в постель. Прикажи, чтобы его уложили, и пусть кто-нибудь за ним присмотрит. Он тяжело ранен.

Длинная рука Мэллоу оттолкнула его в сторону.

— Не вмешивайся, Твер, или я выгоню тебя из каюты. Итак, как вас зовут, ваше преподобие?

Рука миссионера сжалась во внезапных судорогах.

— Если вы просвещенный человек, спасите меня от этих язычников… — Он еще мог говорить. — Спасите от этих негодяев и варваров, которые преследуют меня и оскорбляют. Я Джордж Парма с Анакреона. Получил образование на Основании. На самом Основании, дети мои. Я священник Духа, посвященный во все его тайны, пришедший сюда по велению моего внутреннего голоса.

Парма задыхался.

— Как я страдал в руках непосвященных! Все мы дети Духа, и именем этого Духа я заклинаю вас спасти меня.

Внезапно речь его прервал металлический звук тревоги и голос:

— В прямой видимости военные силы противника. Необходимы указания.

Мэллоу в бешенстве выругался. Он щелкнул переключателем и крикнул:

— Продолжайте наблюдать! Все!

Он отключил связь и подошел к иллюминатору, шторки которого раздвинулись при прикосновении. Мэллоу угрюмо выглянул наружу.

— Подразделения противника! Несколько тысяч солдат, замаскированных под обычную корелианскую толпу. Шум этой толпы проник даже в звездолет, и в свете прожекторов было видно, как первые ряды приближаются.

— Тинтер!

Торговец даже не повернулся, но его шея сзади покраснела.

— Включите внешний рупор и выясните, чего они хотят. Спросите, есть ли среди них представители закона. Ничего не обещайте и не вздумайте грозить, иначе я вас пристрелю.

Тинтер повернулся и вышел из каюты.

Мэллоу почувствовал, как его резко схватили за плечо, и ударил по державшей его руке. Это был Твер. Он злобно шипел ему на ухо:

— Мэллоу, ты обязан спасти этого человека. Нет другого пути защитить свою честь. Он с Основания и, в конце концов, он священник. Эти дикари… Ты меня слышишь?

— Я прекрасно тебя слышу, Твер, — ответил Мэллоу. — У меня здесь есть дела поважнее, чем охранять миссионера. И я сделаю, сэр, все, что пожелаю, и, клянусь Сэлдоном и всей Галактикой, если ты попытаешься мне помешать, я сверну тебе шею. Не становись на моем пути, Твер, или это плохо для тебя кончится.

Мэллоу повернулся и пошел к своему креслу.

— Вы!.. Святой отец Парма! Вы знали, что согласно Конвенции ни один миссионер не имеет права здесь находиться?

Тот весь дрожал.

— Я иду туда, куда меня призывает Дух, сын мой. Когда непосвященным отказывают в великой силе нашей веры, разве это не зовет нас открыть им свет?

— Это не имеет отношения к делу, святой отец. Вы находитесь здесь вопреки законам, как корелианским, так и Основания, поэтому я не имею права взять вас под свою защиту.

Миссионер вновь воздел руки к небу. Его растерянность прошла. Снаружи из репродукторов донесся чей-то голос и злобный шум в ответ. От этого шума глаза священника стали почти безумными.

— Вы слышите их? Почему вы говорите мне о законе? О людском законе? Есть законы более высокие. Разве не Галактический Дух сказал: «Не стой праздно, когда обижают человека, твоего брата»? И разве не он сказал: «Когда ты будешь заботиться об увечных и беззащитных, то позаботятся и о тебе»? Разве у вас нет пушек? Разве нет у вас корабля? И разве за вашей спиной не стоит Основание? Ведь над всеми нами во Вселенной царит Галактический Дух.

Святой отец остановился, переводя дыхание.

Вдруг голос, гремевший из репродуктора, умолк, и в каюту вошел лейтенант. Тинтер был явно встревожен.

— Говорите, — приказал Мэллоу.

— Сэр, они требуют человека по имени Джордж Парма.

— В противном случае?

— Угрозы, сэр. Трудно что-либо разобрать. Их слишком много, и все они беснуются. Кто-то из толпы кричит, что он начальник этого округа и имеет политическую власть, но, по-моему, он выступает от чьего-то имени.

— От чьего-то или не от чьего-то, — пожал плечами Мэллоу, — он представляет закон. Мне до сих пор еще не приходилось с ним сталкиваться. Но если кто-нибудь здесь думает, что может учить меня, как поступать, я с удовольствием сам научу его не вмешиваться в мои дела.

Пистолет медленно обошел весь круг и остановился на Твере. Усилием воли старый торговец расслабил мышцы лица и разжал кулаки. Воздух со свистом вырывался из его ноздрей.

Тинтер вновь вышел, и через пять минут крохотная фигурка отделилась от толпы. Она приближалась к звездолету медленно и боязливо. Дважды она поворачивалась обратно, и дважды угрозы беснующейся толпы заставляли ее двигаться вперед.

Мэллоу указал на дверь дулом бластера, который так и остался у него в руке.

— Выведите его.

Миссионер завизжал. Он воздел руки, и широкие рукава его мантии упали до плеч, обнажив исхудалые, с синими венами конечности. На какую-то долю секунды мелькнул и пропал солнечный зайчик. Мэллоу моргнул и вновь указал бластером на дверь.

Голос миссионера прерывался, пока он боролся с двумя людьми, державшими его под руки.

— Будь проклят путь предателя, который отрекся от своего брата и отдал его на растерзание злобной толпе. Пусть оглохнут его уши, которые глухи к мольбам несчастного. Пусть ослепнут его глаза, которые слепо взирают на невинного. Пусть черной станет его душа, которая…