Ослепленный желаниями - [56]

Ему казалось, что он пролежал без движения несколько часов. Боль понемногу начала отступать, но стоило Себастиану вспомнить искаженное гневом лицо Хантера и его крики, как он завыл, закутываясь в одеяло. С ним никогда не были грубы, никогда не делали больно, а если и делали, то не со зла, а в качестве эксперимента. Но Хантер сумел переплюнуть всех. Он и правда был особенным, во всех смыслах. И теперь Себастиан боялся даже представить, что могло случиться, если бы Хантер не остановился.

Глава 19

На следующее утро Хантер выглядел, как побитая собака. Словно накануне в него вселился кто-то другой, но Хантер помнил, что натворил, и теперь раскаивался. По крайней мере, так он сказал Себастиану, как только тот вышел из своей комнаты, но Себастиан лишь прошел мимо, не глядя на Хантера и предпочитая думать, что его вообще нет рядом.

Всю ночь он не мог заснуть, размышляя над тем, что произошло. Это было словно удар под дых. Нет, Себастиан знал, что иногда Хантер становится грозен и может сорваться, но никогда бы и в голову не взял, что тот может поднять на него руку. Даже несмотря на их уговор, даже несмотря на то, что Себастиан действительно умудрился слегка накосячить, все это не давало поводов Хантеру сходить с ума и делать ему больно. И если он хотел, чтобы Себастиан простил его, простых извинений было мало.

Вместе с тем Себастиан не мог понять, что же Хантера остановило. Его слезы? Страх в глазах? А может, все вместе? Или есть что-то, чего Себастиан не знает, о чем даже не догадывается? Любопытство, распиравшее его изнутри, так и норовило вылезти наружу, найти Хантера и припереть его к стенке. Но Себастиан оставался невозмутим и холоден, не позволяя Хантеру даже подойти к нему, чтобы показать, насколько сильно тот ошибался.

Страх отступил довольно быстро, сменившись праведным гневом, ведь, как бы там ни было, Себастиан считал себя обиженной стороной. А значит, Хантеру придется постараться, чтобы загладить вину. Тем более, что щеки все еще побаливали, если до них дотрагивались. Ровно так же, как и было больно где-то глубоко внутри, в районе солнечного сплетения.

Субботний день Себастиан провел у себя в комнате, закрывшись на ключ, и выходил только, чтобы поесть. Миссис Кларингтон косилась на него с беспокойством, а мистер Кларингтон снова взял привычку не замечать. Это было на руку, потому что новых колкостей Себастиан бы не выдержал. Но иногда он ловил на себе внимательный и изучающий взгляд отца Хантера, который не сулил ничего хорошего. Правда, он и раньше так же на него смотрел, так что, наверное, опасаться было нечего. По крайней мере, пока.

Из-за постоянных попыток Хантера заговорить с ним, Себастиан решил на ужин не идти. Не так уж это было и важно, чем сбереженные нервы. Притворяться глухим вскоре надоело, а других способов игнорирования Себастиан не придумал, кроме как прятаться у себя.

Не успел Себастиан сполна почувствовать голод, да и желудок еще не начал жалобно выть, как вдруг в его дверь постучали. Себастиан вздрогнул и неодобрительно покосился на нее, решив подождать, чтобы человек за дверью ушел. Пусть думает, что Себастиан спит. Но через несколько секунд стук повторился, еще настойчивей предыдущего.

— Убирайся, Хантер, я не хочу есть, — громко огрызнулся Себастиан.

— Это я, дорогой, — послышался из-за двери голос миссис Кларингтон, и Себастиан тут же поспешил открыть, чувствуя себя неловко за то, что сказал.

— Простите, я думал это… — виновато произнес он и тут охнул, заметив в руках миссис Кларингтон большой поднос с ужином. — Спасибо.

— Не могу оставить тебя голодать, даже после ссоры с Хантером, — произнесла она с легкой грустной улыбкой. — Ну, это же очевидно, — ответила она на немой вопрос Себастиана, который уже поставил поднос на стол.

— А у него вообще… часто такое? — спросил осторожно Себастиан, чувствуя непреодолимое желание натянуть что-нибудь до самых пальцев, но как назло на нем была рубашка с коротким рукавом. — Приступы агрессии.

— Да, бывает. Он в этом весь в отца, — кивнула миссис Кларингтон, тяжело вздыхая. — Самый страшный был, когда Куинн пошла гулять с другим. Он тогда словно обезумел. На ней было столько синяков… На руках, он очень сильно ее сжал, — она покачала головой. — Это не такое частое явление, как ты думаешь. Обычно он старается все переварить и усмирить гнев. В крайнем случае, бьет что-то, что под руку подвернется. Мне сервиз пришлось три раза менять. Не потому, что много разбил, — тут же вскинулась миссис Кларингтон, заметив недоумение вперемешку с испугом на лице Себастиана. — Просто мне не нравится, когда что-то не цельное. Знаешь, будто потерять кусочек пазла. Картина совершенно не та, — она пожала плечами.

— Я все равно не уверен, что смогу его простить, — тихо произнес Себастиан, обнимая себя руками. — Никто никогда не поступал со мной так.

— Он же любит тебя. Я уверена, он сильно раскаивается, — миссис Кларингтон подошла к Себастиану ближе и погладила его по плечу, до которого едва доставала носом.

— Почему вы думаете, что любит? Он ни разу еще не сказал мне этого. Ни разу за все время, — выдохнул Себастиан немного зло. Упоминать то, что он и сам этого не говорил, он не стал. Это знать было вовсе необязательно.